к празднику Рождества Христова для поминовения рыбу, масло, 763 ведра меду кислого, 181 четверть круп гречневых.
В праздник Рождества Христова, 25 дек., государь кормил нищих 80 ч. в Золотой царицыной палате и роздал из своих рук по рублю каждому. Такое же количество нищих и в той же палате для поминовения царицы кормлено в мясопустную родительскую субботу 5 февр. 1670 г. В этом году по случаю годовщины, 4 марта, на Ильинском крестце куплено 2000 калачей двуденежных для роздачи нищим и колодникам в тюрьмы, а богаделенным роздана денежная милостыня; такая же милостыня разослана в монастыри. 5 марта для помину царицы кормлены на тюремном дворе все колодники, а в ее Золотой палате нищие 120 ч., которым дано из своих рук по полтине. Там же кормлены с раздачею милостины 121 ч. марта 19. Марта 25 в день Благовещения государь кормил в царицыной Золотой 30 ч. священников, которые служат по ней государыне годовую службу, да нищих 60 ч., и роздал из своих рук, попам по 2 р., и по портищу (куску) материи — дорог персидских, а нищим по полуполтине. 3 апр. в Светлое Воскресенье кормлены нищие 30 ч. в Золотой царицыной, дано из своих рук по полтине. Такие же столы были справлены в той же палате 7 и 8 числа, 12 числа там же кормлено 120 чел. В тот же день куплено 15 пирогов больших, по 23 ал. 2 д. за пирог, которые и развезены в богадельни и в тюрьмы. Мая 21 в Золотой царицы кормлено нищих 90 чел. с роздачею из своих рук по полуполтине. Мая 28 там же кормлены 33 ч. священников, которые служат по царице годовую службу, дано по 2 р. и по портищу сукна. Сверх того покорм нищих по тем же дням происходил и на Аптекарском дворе, а иной раз кормили и колодников на тюремном дворе и в разбойном приказе, как было 5 марта и 6 апреля. Не говорим о других не столь значительных милостынных подаяниях.
Вообще годовщина памяти справлялась постоянно и неизменно каждый год и церковною службою, и раздачею милостыни и между прочим всенародною раздачею нищим калачей или хлебов. В 1674 г. государь указал раздать по царице Марье марта.3 для (памяти) преставления, а марта 4 для погребения по двуденежному хлебу на милостыню, по Приказам колодникам, в тюрьмы тюремным сидельцам, в богадельни нищим, да по улицам нищим особо 1000 человекам. Всего в первый день было роздано 2884 хлеба, в том числе в 28 приказах 471,в тюрьмах 933, в двенадцати богадельнях 480 и на 16 улицах 1000. Хлебы развозили на извозчичьих телегах [170].
Тоже самое, если и не с такою щедростью происходило в подобных случаях и на царицыной половине. Так в 1634, когда скончался патриарх Филарет Никитич, по нем в течение сорочин каждый день раздавалась нищим милостыня от царицы. Раздавал на дворце по рукам царицын дворецкий Фед. Степ. Стрешнев. 10 октября на девятины роздано таким образом 3 р., в остальные дни по рублю и в самые сорочины, т. е. в последний день 2 р. В 1636 г. с 20 июня, когда скончалась маленькая царевна Софья Мих., по ней во все сорочины, каждый день раздавалась из хором царицы милостыня нищим, причем самая высшая цифра в день была около 8 р., а меньшая 20 алтын.
Все это была поминная милостыня только комнатная, своеручная, и потому более или менее тайная. Приказная или официальная раздача на помин души духовному чину и нищим простиралась всегда до огромной цифры, особенно, если поминки справлялись по самом государе. По свидетельству Котошихина на царское погребенье выходило, на Москве и в городах, близко того, что на год собиралось казны или дохода со всего государства. На поминовение царицы выходило против царского в половину; на поминовение царевича против царицына малым чем с убавкою, а на поминки царевны против царского в четвертую долю. — Кроме денежной раздачи всегда также справлялись по установленным дням панихидные кормы.
Из богомольных, также годовых походов по далеким замосковным монастырям, о которых мы отчасти уже упоминали выше, особенно был соблюдаем поход Троицкий, к чудотворцу Сергию, куда царица как и государь, ходили творить чудотворцеву память каждый год обыкновенно осенью, освящая богомольем день его преставления 25 сентября. Выше мы также видели, что если по какому либо обстоятельству этот осенний поход совершить было нельзя, царица хаживала туда и в другое время, чаще весною и даже зимою, почитая неизменным благочестивым обетом молиться у чудотворца в монастыре каждогодно. В иные года Троицкий поход она совершала и по два раза, напр. в 1548 г. в июне и сентябре; в 1637 г. в сентябре и потом в ноябре.
Само собою разумеется, что милостыня сопровождала каждый богомольный шаг царицы и особенно в этих отдаленных походах, предпринимаемых обыкновенно по обещанию. При богомольном настроении мыслей и при великом множестве нищих, действительно, нельзя было в то время и шагу сделать без подаяния, которое в мелких раздачах ограничивалось обыкновенно одним алтыном на человека.
Об этом подробнее рассказывают нам расходные записки таких походов, которые мы помещаем в отделе материалов. Вообще царицыны богомольные и другие походы из Москвы своими расходными записками раскрывают особенную простоту отношений царицы к населению вообще, деревенскую простоту и непосредственность ее быта. Дорогою идучи, она нередко потешала своих маленьких детей, царевичей и царевен, покупкою им игрушек и разных гостинцев, какие бывали на торгу и какими обыкновенно потешался простой народ.
Она покупала им в возок: калачики пшеничные сдобные и тертые, яблоки садовые и резань, ягоды, орехи, морковь и репу и т. п. гостинцы, кроме различных игрушек.
По дороге крестьянки, попадьи с попами выходили к ней на встречу из деревень и подносили, кто что мог, у кого что было: хлеб-соль, калачи, пироги, ягоды, клюкву, квас, пиво, брагу, сотовой мед, пряники разных видов, сыр, блиньи, репу и т. п., за что получали небольшую награду алтына по два, по гривне, по полтине, по рублю и больше, смотря по обстоятельствам и лицам.
Касательно других годовых выходов, мы уже знаем, что царица не присутствовала публично при торжественных праздничных служениях церкви, ни при совершении церковных торжественных обрядов, на которые неизменно всегда выходил один только государь и объявленный царству наследник — царевич. Но и в своем удалении от публичной жизни царица тоже следовала некоторым обычаям и обрядам, какие для непременного исполнения освящены были церковным благословением. Так 1 августа, в день торжественного церковного освящения воды, когда государь погружался сам в иордань на Москве реке под Симоновым монастырем (т. I, 343), и царица совершала такое же погружение во иордань, при царе Михаиле обыкновенно в селе Рубцове, на прудах. В 1629 г. июля 31 для этой цели из царицыной Бедой Казны отпущено было в светлицу на простыни иерданские в село Рубцово пять полотен тверских. В царицыной казне сохранялась: «коробья новгородская, а в ней простыни, которые были на иердани, как омочалась во иердани государыня царица Евдокия Лукьяновна».
Из описания царских выходов и приемов мы уже видели (т. I, глава III и IV), что торжественные приемы у царицы как самого государя, так патриарха, и высшего духовного и светского чина, ограничивались немногими днями больших годовых праздников, каковы были праздник Рождества Христова, один из прощеных дней масляницы и Светлый день, а также какими либо особыми торжественными случаями, семейными (свадьба, родины, крестины) и церковными (поставление святителей),
Такие приемы происходили обыкновенно в царицыной Золотой палате. Нам неизвестно, в каком порядке окружал ее в это время ее дворовый чин или штат; но можем полагать, что порядок был обычный, какой соблюдался и в палатах государя. Так без всякого сомнения младшие женские чины царицы стояли церемонно и сидели в сенях перед палатою, а в палате приезжие боярыни сидели, подобно как и бояре у государя, на лавках, по сторонам царицына места. У самого места, подле царицы стояли боярыни из самых близких к царице особ, как напр. родная ее мать, тетка, сестра… К великому сожалению выходные книги цариц, в которых могли быть записаны подобные чиновные приемы, не сохранились, но судя по некоторым указаниям существовали [171] да и должны были существовать, как обычные записки отдельного придворного ведомства царицыной мастерской палаты.
И в этом случае дополнительною чертою может послужить рассказ песни-былины о приеме богатырей у Дюковой матушки.
