или вывода; но которые, однако скорее и прямее научных вычислении вводят читателя в исчезнувший мир старинных понятий, убеждений, представлений и действий, т. е. именно в тот мир, который исключительно именуется жизнью. Здесь мы приводим несколько таких документов, обрисовывающих отчасти дворцовый
1630 года генваря в 13 день государыни царицы и в. к. Евдокеи Лукьяновны словом приказала крайчая княгиня Соломанида Мезецкая, а велела дьяку Сурьянину Тороканову итить в Светлицу и роспросити золотную мастерицу Онтониду Григорьеву жену Чашникова, какое она государево дело ведает на мать свою на золотную ж мастеипцу на Окулину Волкову, и она б про то сказала в правду, по государеву крестному целованью; а что она Онтонида в роспросе скажет и те речи записав, приказала государыни царица сказати себе государыне.
И того ж часу по приказу государыни дьяк Сурьянин Тороканов золотной мастерицы Онтониды Чашниковы роспрашивал. Мастерица в роспросе сказала: в нынешнем во 138 (1629) году декабря в 21 день ввечеру пошла из Светлицы к себе на подворье сестра ее родная Марья Ярышкина и выроняла в Светлице плат чорной, и она тот плат подняла, а в нем завязано в узлу с зерновую кость, неведомо что, с одной стороны бело, а с другой черно; и она де тот плат положила у себя для того, как сестра ее спросит. И на завтрее декабря в 22 день пришла в Светлицу сестра ее та ж Марья и учала говорить, что она вечор выронила шгат с деньгами; и она де ей сказала, что тот ее плат подняла она Онтонида, а тот де плат без денег, а в нем заверчено в узлу неведомо что; и учала…….. перед подругами своими, и она де Марья тот плат у ней вырвала совсем и побежав на лестницу, бросила детине своему Онашке, а Онашка, взяв тот плат, пошел с дворца; и она Онтонида учела ей говорити, для чего плат вырывать, а в нем было завязано неведо что? И та сестра ее Марья перед подругами своими говорила ей, что в том плату был завязан мышьяк, а после сказала, что была сулема; а подруги ее в те поры были в Светлице Ектерина Ходина да девки Полагея Волкова да Степанида Хлебникова; и Катерина учела ей Марье говорить, что она делает не гораздо, носит с собою в Верх мышьяк. И та де сестра ее сказала, что тот мышьяк приготовлен был у ней на сверчков. И на завтрее де того, декабря в 23 день, била челом на нее Онтониду в Светлице боярыне княгине Овдотье Каркадинове Окулина Волкова, что она Оытонида тем сестру свою, а ее дочь Марью клеплет напрасно. В тот же день боярыня княгиня Овдотья Каркадинова сказывала про то государыне. И царица и в. к. Евдокея Лукьяновна присылала про то сыскивать в Светлицу Василья Ивановича Стрешнева. Вас. Ив. для того плата посылал к матери ее к Окулине Волкове нарочно. И мать ее Окулина принесла тот плат в Светлицу. Вас. Ив. Стрешнев, смотря тот плат, казал ей Онтониде. И она Онтонида, в том плату смотря, сказала что в нем завязано в узлу не то, что наперед того было прежде того было в нем завязано с зерновую кость с одной стороны бело, а с другой черно; а после в том же плату заверчена соколья соль; а та сестра ее Марья, на кого она ныне извещает, перед подругами своими сказывала, что были в том плату завязаны деньги; а после она ж сказала что был завязан мышьяк; а в третьи сказала, что была сулема: а как ей тот плат показали, и в том де плату завязана соколья соль, а не мышьяк и не сулема. И она де Онтонида об том била челом Василью Ивановичу именно, что в плату подменено, а заверчено не то, что было наперед того завязано. И Василей Иванович, взяв тот плат, запечатал и отнес его к государыне в монастырь. И после того мать ее Окулина на нее Онтониду бранилась и хотела ее в Светлице за сестру ее Марью, а за свою дочь, ушибити брусом.
Окулина, выслушав дочернины речи, запиралась, сказала, что она сестру свою Марью тем клеплет напрасно, такого плата дочь ее у ней из рук не вырывала, а дала ей тот плат она Окулина, а была в нем заверчена соколья соль, а не мышьяк и не иное что, и та де сестра ее Марья, взяв у ней тот плат, отдала племяннице своей Полагее Волкове, и Полагея, взяв у ней плат, отдала детине ее Онашке, а детина, взяв плат, отнес к себе. Полагея Волкова, ставлена с очей на очи, сказала, что тот плат вынесши из Светлицы, дала ей у дверей Марья Ярышкина и она, взяв у ней плат, кинула из сенного окошка детине Онашке. И золотная мастерица Онтонида била челом, а сказала, что та Полагея Волкова матери ее родная племянница и она по тетке своей кроет, и про то б допросити другую мастерицу, которая в те поры тут же в Светлице была, девку Степаниду Хлебникову; она то ведает, как сестра ее Марья тот плат у ней вырвала, а не сама ей дала.
Девка Степанида, спрашивана, сказала по государеву крестному целованью: декабря в 22 день бранилась сестра ее Марья в Светлице с нею с Онтонидою, и Онтонида ей говорила: для чего она у ней вырывает плат, а в нем заверчен мышьяк; и она ее за то бранила, а как у ней Окулины сестра ее Марья тот плат из рук вырвала, и она того не видала, потому что шила государское дело.
И мастерица Онтонида била челом, и на мать свою и на сестру говорила в пример, что мать ее Окулина ее Онтониду не любит и по сестре ее, а по своей дочери, кроет; все де то подлинно в те поры видела и слышала золотная мастерица Катерина Ходина.
Катерина Ходина, спрашивана, сказала по государеву крестному целованью: с Окулиною де она Волковою в побранке, а на чем государю целовала крест и она скажет в правду, хотя после вели государь про то сыскать мимо ее: декабря в 22 день пришла в Светлицу Окулинина дочь Марья Ярышкина и учала говорити сестре своей Онтониде Чашникове, что она вечор декабря в 21 день в Светлице выронила плат с деньгами; и Онтонида учала ей говорити, что она подняла плат ее без денег, а в нем завязано неведомо что; и та сестра ее Марья сказала, что в том плату завязан мышьяк. И она Катерина учила ей говорити, что она то делает негораздо, носит с собою в Верх мышьяк. И Марья сказала, что в том плату завязана сулема, а она тое сулему приготовила на сверчки. И после того Марья вырвала тот плат у сестры своей у Онтониды из рук и понесла из Светлицы вон, а Онтонида почала с нею за то бранитца, что она плат у ней вырвала: а в том де плату завязано было походило на зерновую кость, а не мышьяк и не сулема. А мать ее Окулина то видела ж и ныне по дочери своей кроет; а племянница Полагея Волкова не скажет подлинно для того, что Окулина Волкова ей тетка родная.
Окулина Волкова против тех речей во всем запиралась. Спустя слишком три месяца, апреля 30, государь приказал дьяку Сурьянину про то дело сыскати накрепко, детину Онашку, поставя перед собою с золотными мастерицы с очей на очи, расспросить: да будет детина против известных речей в чем учнет запиратца и государь велел про то дело его пытати; а кто что в роспросе и с пытки скажет, и государь про то дело велел сказати себе государю.
Маия 3 дьяк Сурьянин послал по золотных мастериц да по детину царыцыных детей боярских, а велел им, взяв их по подворьям безвестно, держати всех порознь. Тогож часу дети боярские взяв по подворьям золотных мастериц да детину, привели к дворцу. И дьяк Сурьянин детину спрашивал. Детина сказал: декабря в 22 день приходил он на дворец к боярыне своей к золотной мастерице к Марье Ярышкине и Марья де попросида у него плата, в чом завертеть рыба; и он дал ей плат свой, а в нем в узлу завязана была соколья соль, а тое де он соль пущал жене своей в очи для того, что у ней очи больны. И на завтрее де того пришел он к той же своей боярыне на дворец и ему тот плат, вынесши на крыльцо, кинула Окулинина племянница девка Пелагея Волкова; в том де плату завязана была в узлу там соколья соль, а не кость и не мышьяк и не сулема; а у боярыни своей у Марьи Ярыщкиной плата инакова он неимывал, кинула ему с крыльца плат девка Пелагея. Дьяк Сурьянин спросил детину, только ему тот плат и соколья соль показати и он узнает ли? Онашка сказал, что узнает, да бил челом, чтоб ему показать. Потом, смотря плату, сказал, что плат его, а узол, в чем завязана соколья соль, не тот: прежней узол был поменьше. Дьяк Сурьянин, развязав узол, казал ему соколью соль. Детина, смотря соли, сказал, кабы де преж того была завязана та соль; а после того учал мяться, а сказывал, что та, а иное не та; да смотря соли, постояв немного, сказал, что в плату подлинно завязана была та соколья соль, а не иное что. Дьяк Сурьянин, видя, что детина почал в речах своих мяться, велел его приставом вести к пытке; а золотных мастериц Окулину Волкову с дочерями для подлинного сыску к роспросу велел вести с ним же вместе. И приведчи к пытке, распрашивал их порознь. Детина, стоя у пытки, сказал прежние свои речи, что плат его, и завязана была в нем та соколья соль, что ему казана, а не кость и не мышьяк и не сулема.
Дьяк для подлинного сыску казал золотной мастерице Онтониде Чашникове плат, в чем заверчена соколья соль, тот ли плат с костью она видела. Онтонида, смотря плат, сказала, что она его у сестры своей видела и его знает, только в нем завязан был узол менши тово, а в том узлу заверчена была кабы что кость, величиною с зерновую кость, или кабы мышьяк, а не соколья соль, то де подменила сестра ее Марья. А сокольи соли до сех мест в плату отнюдь не было, а заверчена после. И детина против того говорил, что она
