После казначей следовала ларешница, у которой на руках были комнатные ларцы, и которая собственно была второю казначеею у царицы, ибо эта должность состояла только при комнатах одной царицы, а у других членов царской семьи ларцами заведовали те же казначеи. После долгой и испытанной службы казначеи нередко жаловались в сан верховых боярынь.
В некотором равенстве с казначеями были еще следующие чины: 1) учительницы малолетных царевен грамоте или как их иногда называли в том же смысле мастерицы. В учительницах были: мастерица Марья, учившая царевну Татьяну Мих.; Авдотья Пыпина, Варвара Лгова, Федора Петрова, учившие царевен с 1675 по 1691 г.
2) Кормилицы царевичей и царевен. Из кормилиц потом поступали, с уменьшением чина и значения, в постельницы или в комнатные бабки, а с возвышением — даже в верховые боярыни. Впрочем государева кормилица оставалась в своем чину до смерти и получала, в виде пенсии, все свои оклады. На таком положении оставались кормилицы царя Алексея, старица Анисья Ивановна, и царя Федора Ал., Анна Ивановна и пр. По окладу жалованья и учительницы-мастерицы и кормилицы равнялись казначеям.
3) Псаломщицы, получавшие жалованья по 6 руб. в год, кормовых по 6 д. Впрочем эту должность исполняли обыкновенно казначеи, как штатные грамотницы. Так у царевны Татьяны Мих. псаломщицею была ее казначея Василиса Пятово, вступившая в дворцовую службу в 1645 г. казначеей к царевне Ирине. В 1690 г. она умерла и на ее место определена псаломщпцею Татьяна Мартынова.
Под казначеями в чину стояли боярышни девицы, сенные боярышни, жившие в комнатах царицы и царевен для разных услуг. Это была третья степень царицына дворового чина. У царевен, они стольничали и как сверстницы жили для игр и забав и вообще для собеседничества, по этому и штатное число их не было ограничено. Они избирались из дворянского сословия: но по преимуществу попадали в Верх по отношениям царицына родства или родства верховых боярынь. Котошихин говорит: «а которого боярина или окольничего и думного и ближнего человека, дочь девица, или вдова, понадобится царице или царевнам, для житья взяти к себе в дом, и им то вольно, кроме самых больших бояр дочерей». Действительно царице вольно было брать к себе в комнаты, кого она похочет. Но мы уже видели, как Двор опасался людей мало известных, не сверстных и не родственных, на которых не мог вполне полагаться во всем; поэтому, как в дворовые боярыни, так и в боярышни девицы, избирались лишь те, которые вообще бывали близки царице по свойству и родству или по старинной испытанной дружбе и службе. Родовитых и знатных имен в этих чинах и особенно в чине боярышень вообще не встречается. Должно думать, что здесь всегда набирался только особый родственный и свойственный царице кружок, вовсе недоступный для других, хотя и знатных, но мало ей известных личностей.
Боярышни девицы, живя постоянно в комнатах царицы и царевен, на всем готовом содержании, конечно, не нуждались и в отдельном чиновном годовом жалованьи. Все, что было им нужно, жаловала царица. Но в конце XVII ст. и они стали получать окладное жалованье, старшие по 7 р. в год, младшие по 5 р. и самые меньшие в чину по 3 р.
К тому же чину девиц-боярышень принадлежали и карлицы, которых занятия также не были определены особою какою либо должностью. Жалованья они получали в ряд с меньшими боярышнями, рубля по 3 и по 5 р. Число девиц боярышень вместе с карлицами бывало, как мы сказали, не одинаково. В 1682 г. их было, получавших по 7 р. — 11 человек; по 5 р. — 36 человек; по 3 р. — 4 человека. В 1691 г. получавших по 7 р. — 12 ч.; по 5 р. — 38 ч.
Четвертую степень царицыных чинов занимали постельницы и комнатные бабы. Имя постельницы обозначает и их должность; они «постели постилали под царицу и под боярынь, и спали у царицы в Верху посуточно, по переменам; сидели у царицы в сенях, поденно [222]; а жены дворовых всяких чинов людей, разумеется меньших степеней.
При каждой комнате, как-то у царицы, у каждого царевича и у каждой царевны находились свои особые постельницы, число которых не всегда было одинаково. У царицы их бывало человек по 20 и по 25; в 1683 г. у царицы Марфы Матв. Апраксиных их было 30. У царевичей от 2 до 5; у царевен, старших от 8 до 12, и больше; у младших от 2 до 5 и больше. Окладного жалованья шло им в год по 4 р., кормовых, старшим по 6 денег, остальным по 3 деньги на день.
Кроме постельниц у царицы и у царевен при каждой комнате, находились комнатные бабы, по одной у каждой царевны и две у царицы. Это были собственно лекарки и поступали во дворец из принимальных, или повивальных бабок, оставаясь здесь по всему вероятию, после каждых родин при комнате ребенка, которого они повивали или принимали. Они получали жалованья по 1 1/2 р. в год, кормовых столько же, сколько и постельницы; хлеба по 6 четей ржи и овса.
Пятую степень занимали мастерицы и ученицы, золотные и белые, т. е. золотошвеи и белошвеи, «мужни жены и вдовы и девицы, честных и середних чинов дворовых людей, которым делают и шьют зелотом и серебром и шелками, с каменьем и с жемчугом». Число их также как и постельниц было не одинаково и увеличивалось постепенно, вместе с нарождением царского семейства и распространением потребностей и надобностей двора. В первой половине XVII ст. оно доходило до 40 слишком человек. В 1626 году золотных мастериц было 15 ч., а белых 11 ч. В 1682 г. их было 59 ч. и 22 ученицы, в 1691 г. — 87 чел. и с ученицами. Годовое жалованье и кормовые деньги назначались им не одинаково, смотря по мастерству и трудолюбию. Первостепенные получали от 2 до 4 р., средние по 1 р. и по 1 1/2 р., меньшие, а равно и ученицы по полтине. В 1627 г. мастерицы первой статьи получали 4 р., второй 3 р., третьей и четвертой 2 1/2 р., пятой 2 рубля в год. Кормовых старшие получали по 5 и по 6 денег, средние по 4, младшие по 3 и ученицы по 2 денги на день. Хлебного, ржи и овса, старшие получали по 7 и 8 четей, средние по 5 и 6, младшие по 3 и 4 чети. У кого было поместье, тем хлебного жалованья не давали. Число хороших мастериц стояло в разное время большею частью на 30, отчего они и назывались даже тридцатницами, так что попасть в список таких тридцатниц значило приобресть настоящую степень мастерства. Мастерицы и ученицы были жены и дочери, дворовых же государевых людей, царицыных детей боярских, сытного и кормового двора стряпчих, подключников, конюхов, подьячих, а иные и из городового дворянства. Когда в 1680 г. произведена была поверка их дворовой службы, то оказалось, что некоторые служили в Светлице лет по 50, напр. Катерина Темирева, Татьяна Перепечина, а Анна Лукъянова Маслова служила 58 лет; другие 40, 36 лет, 33 года, 27, 25 и вообще слишком по 20 лет.
Шестую и последнюю степень женского царицына чина занимали портомои или по Котошихину — мовницы, иначе прачки, «которые платье моют; жены дворовых людей. А когда прилучится им мыть платье, говорит Котошихин, и то платье зимою и летом возят на реку в санях, в сундуке, замкнув и запечатав, покрыв красным сукном; а затем платьем идет боярыня, для береженья». Число их в начале XVII ст. было не велико, всего 8 челов.; оно увеличивалось с нарождением царского семейства и в конце столетия доходило до 30 челов. В 1682 г. их было 24, в 1691 г. — 28 чел. Жалованья они получали по 3 р. в год, кормовых по 6 денег на день. Хлеба, ржи по 10 четей без полуосмины, овса по 15 четей с осминою.
Общее число царицына женского чина, как мы видели не было определено каким либо штатным положением. Оно постоянно изменялось, смотря по действительной надобности в людях. Праздных и только штатных должностей не существовало. Очень немногие лица сохраняли свои места лишь в виде пенсии и то в исключительных случаях. Так мама царевны Софии княгиня Лобанова-Ростовская очень долго оставалась на своем месте и с получаемым окладом, который был даже увеличен до 100 р. Но быть может она несла при этом какую либо особую дворцовую обязанность. Она оставалась мамою и по удалении Софии в монастырь. Затем долго оставались на своих местах кормилицы государей.
Число женского чина младших степеней, начиная с казначей, как и число боярынь, в течении XVII ст. с приращением царского семейства, постепенно увеличивалось. В 1620-х годах это число стояло около 60 чел.; в тридцатых годах оно простиралось не много за 100; в 1630 г. было 102 чел., в 1634 г. — 106; в 1637 г. — 113; в 1640 г. — 120; через десять лет, в 1650 г. — было 149 челов.; в 1660 г. — 178; в 1673 г. — 233 чел.; в 1691 г. — 264.
В первое время все младшие степени чина, начиная с казначей получали корм из Дворца, как и боярыни; но с 1 сент. 1626 г. им были назначены кормовые деньги, от 6 до 2 денег в день, смотря по чину и
