войну дугларианам?

— Мы вам уже сказали, — ответил Куровски.

— Тогда какого черта вы продолжаете использовать компьютеры в войне?

Палмер едва не вскочил на ноги и не зааплодировал, услышав этот вопрос. Даже по лицу Куровски пробежала тень удовлетворения. Ортега своим вопросом коснулся самых сокровенных сомнений, которые испытывали все без исключения боевые командиры. Почему не попробовать рискнуть повести игру по своим правилам, если в любом случае терять уже нечего?

Но у Майзеля ответ уже был готов, старый классический ответ.

— Потому что используя наши ресурсы с максимальной эффективностью, что можно рассчитать только при помощи компьютера, мы будем в состоянии максимально растянуть сроки войны и таким образом использовать возможность появления за это время нового оружия, способного свести на нет преимущество дуглариан и…

— Другими словами, — прервал его Ортега, — чем дольше страус держит голову в песке, тем больше его шансы остаться в живых?

Линго великодушно улыбнулся.

— Извините Рауля, — сказал он. — Как все Знатоки Игр, он склонен упрощать ситуацию до максимума. Вот почему наши стратеги ведут себя иногда с нелицеприятной прямотой. Но я должен вам сказать, что его анализ в своей основе точен. Вы никогда не пробовали поступать обратно тому, что предписывали компьютеры? Пробовали ли сделать нечто неожиданное, чего простая машина не смогла бы понять?

— Вы хотите сказать, предпринимали ли мы попытку самоубийства? — ухмыльнулся Майзель. — Прежде всего, лишь благодаря компьютерам нам удается еще кое-как сдерживать этих “собак”.

— А почему бы и не последовать простой интуиции? — спросил Ортега.

— Вы теряете чувство меры, — взвизгнул Майзель.

Линго и Ортега обменялись взглядами и вздохнули.

— Ну что же, — пробормотал Ортега сквозь зубы, — сделаем еще одну попытку.

— Вы пытаетесь нам объяснить, что в любом случае нам не выиграть этой войны? — спросил Куровски. — Стоило ли прилетать ради этого после трехсот лет изоляции? Чтобы придти сюда и бросить нам…

— Совсем нет, — успокоил его Линго. — По правде говоря, мы вам привезли то, что вы с такой надеждой дожидались от нас — секретное оружие, фактор, который одним ударом изменит ход войны.

— На самом деле? И что же это такое?

— Мы, — улыбаясь ответил Линго.

— Вы?

Линго сделал жест в сторону молчащих до сих пор Макса и Линды.

— Вы думаете, — начал Макс монотонным голосом, — что солариане в своей изоляции превратились в мегаломанов. Вы думаете, что командант Палмер был прав в своем подозрении о том, что обещание скорее всего является ширмой, за которой пряталась трусость солариан…

— Откуда вы знаете об этом? — задыхаясь, прокричал Куровски. — Никто не мог слышать этого разговора с глазу на глаз, только я и Палмер.

— Вы думаете, — вступила в разговор Линда Дортин, — что мы не можем знать о разговоре, который происходил здесь, в то время как мы еще только приближались к планете. Вы считаете, что есть лишь один способ получить такую информацию — читать чужие мысли… Что только телепаты могли бы сделать то, что делаем мы сейчас…

— И, конечно, вы будете правы, — проговорил Линго.

— Вы… Вы все являетесь телепатами?

— Нет, — ответил Линго. — Только Линда и Макс. У каждого из нас свои собственные таланты, да и не нужно иметь в группе больше двух телепатов.

— И это ваше секретное оружие? — спросил Куровски. — Телепатия? Ей, конечно, можно найти применение, но как мы будем ее использовать против Дуглаари?

— Телепатия — только часть оружия, — ответил Динго. — Может быть, попробуем дополнительную демонстрацию?.. — он тихонько засмеялся. — Линда, может быть… хм… командант Палмер, не хотите ли вы немного станцевать для нас?

— Что-о-о? — воскликнул Палмер. Он почувствовал, как что-то осторожно проскользнуло в его голову. Помимо его воли руки и ноги Джея стали двигаться сами по себе. Он вскочил на стол. Ноги его дергались во все убыстряющемся темпе, пальцы рук защелкали как кастаньеты.

И командант Джей Палмер стал лихо отплясывать джигу на столе конференц-зала.

— Палмер, прекратите! Я вам приказываю, остановитесь! — крикнул ему Куровски.

— Я… я не могу… — растерянно пробормотал Палмер, продолжая выделывать коленца. — У меня не получается!!!

— Хватит, — приказал Линго, и Палмер в тот же миг восстановил контроль над своим телом. Весь красный и потный, задыхаясь, он едва дотащился до своего кресла.

— Как вы только что видели, — сухо продолжил Линго, — телепатия обладает… хм… некоторыми дополнительными возможностями, кроме прочтения чужих мыслей. Как и в большинстве других областей, коммуникация предполагает подчинение себе.

— Вы хотите сказать, что сможете обучить этой технике и наших офицеров?

— Вряд ли, — ответил Линго. — Для этого надо обладать талантом. Он есть или его нет. Нет, наш план включает в себя другие действия, более прямые. Вы видели, как можно управлять поступками офицера Палмера. Как вы думаете, что будет, если мы попробуем воздействовать подобным образом на Кора, императора дуглариан?

— На Кора? Вы хотите сказать, что собираетесь отправиться в систему Дуглаари?

— Совершенно верно.

— Теперь мне все ясно, — прохрипел Куровски. — Вы все сумасшедшие. Вы никогда не сможете добраться до Дуглаари в целости и сохранности. У них столько кораблей охраняет границы системы, что ни один микроб не проскочит туда незамеченным. Как вы помните, физически невозможно выйти из Статического Пространства внутри любой солнечной системы. Таким образом, от границы внешней орбиты системы вы должны будете двигаться в открытом космосе с помощью Силового Поля. У вас не будет ни единого шанса. Они разнесут вас в клочья прежде, чем вы достигнете орбиты Дугла VI.

— Вы правы, — согласился Линго. — Мы не сможем добраться до Кора, если станем прокладывать дорогу силой. Однако существует способ, который позволит нам проникнуть на Совет Мудрости.

— Это какой же?

— Мы пообещаем им полную капитуляцию Конфедерации.

— Как? Что?! — взорвался весь генералитет в едином хоре возмущенных голосов. Линго рассмеялся.

— Расслабьтесь, господа. Я не предлагаю Конфедерации сдаться в действительности, а только поручить мне эту дипломатическую миссию, позволяющую нам попасть к Кору.

— Они никогда не согласятся на это, — ответил маршал. — “Собаки” не пойдут ни на какие переговоры. Они упрямы в своем решении уничтожить человеческую расу и никогда не согласятся на какие-либо условия.

— А кто говорит об условиях? — спросил Линго. — Мы придем смиренно просить капитуляции без всяких условий. Это будет, — скажем мы, — более логично, чем попусту растрачивать силы в наверняка проигранной войне. Прагматизм, господа, прагматизм! Никакой человек не сможет думать так, но именно так думали бы дуглариане на нашем месте. Они приверженцы чистой логики. Они обожают логику и прагматизм, как вы должны были бы догадаться, поскольку вот уже три века пытаетесь вести войну их методом, без большого успеха, но с завидной постоянностью.

— Быть может, это и удастся… — пробормотал Куровски.

— Вы думаете, — внезапно раздался голос Макса Бергстрема, — что в этом предприятии вы ничем не рискуете, кроме потери шести солариан.

Куровски покраснел и принялся неловко оправдываться, но Линго прервал его.

— Ладно, — сказал он, — вы не должны стыдиться своих мыслей. Это хорошо рассчитанный риск, и