— Так вот, — продолжал я, — если хочешь, чтобы то, о чем я знаю, дальше никуда не пошло, то будь добр, чтобы подобное не повторялось. Никогда. Не смей ее трогать! Понятно тебе?

Он лежал, даже не пытаясь встать, и по его позе я понял, что он теперь поостережется. Я был уже на полпути к выходу, когда один из копов перехватил мой взгляд.

— Давно надо было! — сказал он.

Если бы преступление в Джорджтауне расследовала Нана, она бы сейчас сказала в своей неповторимой манере, что дело «как раз начинает закипать». Мы с Сэмпсоном бросили в следственную «кастрюлю» немало интересных ингредиентов и довели месиво до кипения. Теперь настало время получать результаты.

Я посмотрел на своего бывшего напарника. Он сидел напротив меня за столом, заваленным рапортами о последних преступлениях.

— Никогда еще такого не было: столько сообщений, а об убийце почти ничего не известно, никаких зацепок, — ворчливо заметил я.

— Вот теперь и ты наконец понял, с чем мне приходится возиться в этом деле, — ответил он, сжимая и разжимая ладонь с резиновым мячиком — для снятия стресса. Странно, что эта игрушка оставалась целой в его мощном кулаке.

— Парень действует осторожно, видимо, достаточно умен, — подтвердил я. — И у него есть мощное оружие для запугивания — он использует свои «сувениры». Женщины боятся за близких. — Я встал и прошелся по комнате.

В последнее время я постоянно ходил, это уже стало привычкой. За минувшие четырнадцать часов я прошел, наверное, миль шесть, расхаживая взад-вперед в конференц-зале участка. Ноги уже немного побаливали, но именно таким образом мне удавалось поддерживать мозг в рабочем состоянии. И еще с помощью мятных лепешек «алтоид» с привкусом кислых яблок.

Начали мы утро с перекрестной проверки всех рапортов о преступлениях за последние четыре года, отбирая похожие дела и пытаясь обнаружить то общее, что могло бы соединить все данные в цельную картину. Держа в памяти все, что нам уже было известно об этом преступнике, мы группировали сообщения о пропавших без вести женщинах, об изнасилованиях и особенно об убийствах, где жертв уродовали. Сначала мы просмотрели все сведения по Джорджтауну, а потом и по всему столичному округу Колумбия.

Чтобы как-то поддержать настроение, мы слушали по радио программу «Эллиот по утрам», но ни Эллиот, ни Дайана[21] не могли в тот день повысить нам тонус, как бы профессионально они ни старались это сделать.

Потом мы вторично проверили все сообщения о нераскрытых убийствах. Но успешных результатов пока не было.

За весь день было только одно обрадовавшее нас событие: Мина Сандерленд согласилась еще раз встретиться с нами. И, отбросив страх, дала нам описание внешнего вида насильника. Светлый, лет сорока и красив. Признала она это с отвращением.

И все же это была важная деталь к портрету негодяя. Красивые, привлекательные насильники имеют определенные преимущества, и это делает их еще более опасными. Я рассчитывал, что со временем Мина расскажет нам больше — ведь защита с нашей стороны ей была обещана. Пока что для составления фоторобота не хватало таких подробностей, которые сняли бы подозрение с десятков, а то и с сотен других людей, шляющихся по улицам Джорджтауна.

Сэмпсон раскачивался на стуле, вытянув ноги.

— Как ты относишься к идее немного поспать и заняться всем остальным завтра утром? — спросил он. — Я уже спекся.

И тут к нам влетела Бетси Холл, которая прямо бурлила энергией. Бетси была новичком-детективом, всегда стремилась всем помочь и умела это делать ловко и неназойливо.

— Вы при перекрестной проверке отсматривали дела, где жертвы женщины? — спросила она.

— Да, а что? — спросил Сэмпсон.

— Вы когда-нибудь слышали о Бенни Фонтане?

Нет, мы не слышали.

— Гангстер среднего уровня, маленький босс, кажется, это так называется, — сообщила Бетси. — Убит две недели назад. В своей квартире в Калорама-парке. В ту же ночь, когда в Джорджтауне была изнасилована Лайза Брандт.

— Ну и?.. — спросил Сэмпсон. В голосе его звучало такое же усталое раздражение, какое ощущал и я. — И что с того?

— А вот что!

И Бетси раскрыла перед нами папку, разбросав по столу несколько черно-белых снимков. Человек лет пятидесяти, мертвый. Он лежал на спине в какой-то гостиной. По колено — без ног.

Усталость с меня как рукой сняло. В крови забурлил адреналин.

— Господи! — пробормотал Сэмпсон. Мы уже оба изучали страшные фотографии.

— Отчет судмедэксперта свидетельствует, что его порезали до наступления смерти, — добавила Бетси. — Возможно, с помощью хирургических инструментов. Может, это был скальпель. — Она с надеждой смотрела на нас. — Думаете, это тот же гад?

— Думаю, этим нужно заняться поподробнее, — ответил я. — Можно получить ключи от его квартиры?

Она достала связку из кармана:

— Я так и думала, что они вам понадобятся.

— Ну и набор! Убийства, изнасилования, а теперь еще и связь с мафией? — Сэмпсон стукнул кулаком по крыше машины. — Нет, совпадений тут быть не может. Не может! Никак не может!

— Наверное, что-то тут есть, — сказал я. — Ладно, пойдем поглядим, что там произошло. Только смотри, не старайся прыгнуть выше головы.

Джон, конечно, не ошибался. Наш подозреваемый все больше и больше обретал четкий облик, облик чудовищного садиста с одним страшным «почерком». И дело было не в том, что мы не там его искали: просто надо было расширять географию поиска.

— Но если все сойдется, — продолжал Сэмпсон, — ты не торопись извещать об этом своих старых приятелей из Бюро. Ладно? Мне бы хотелось иметь в распоряжении немного времени, прежде чем ФБР пойдет на абордаж.

ФБР, конечно, уже знает об убийстве Фонтаны и относит его к мафиозным разборкам. Но изнасилования-то все равно остаются в юрисдикции полицейского управления. Как дела местного значения.

— Не уверен, что они вообще заберут это дело к себе, — заметил я.

— Ну да! — Сэмпсон прищелкнул пальцами и ткнул мне в грудь. — Я и забыл! Тебе же память стерли, когда ты уходил из Бюро, как это было в том фильме — «Люди в черном». Ну так вот что я тебе скажу. Они непременно заберут у нас это дело. Они же такие дела просто обожают! Мы делаем всю работу, а вся слава достается федералам.

Я бросил на него удивленный взгляд:

— Когда я был в Бюро, разве был хоть один случай, когда я так поступал? Хоть раз?

— Если такое и было, можешь об этом не беспокоиться, — сказал он. — Черт побери, конечно, такого