Резо расправил газету, потом сложил веером, поджег. В другой руке он держал кружку и таким образом кипятил чай.

Борис Семенович рассказал нам, что сам больше всего любит чифирь с чесноком. Про этот рецепт я слышала впервые. Мужчина поведал, что чеснок желательно натереть (что он делает только на воле – с терками в колонии, как правило, напряженка) или мелко-мелко нарубить. На кружку нужно два-три кусочка. Они добавляются в уже готовый чифирь.

– Сколько вы кладете заварки? – спросила Надежда. – Есть точная норма?

– Я предпочитаю два спичечных коробка на кружку, – пояснил Борис Семенович. – Конечно, в добавление к старой заварке. Она тоже кладется. Ну что, дамы и господа, пускаем по кругу? Символически? По глотку?

И Борис Семенович, как пахан, сделал первый.

На вылазку в охотничий домик отправились Борис Семенович с Колей и мы с Пашкой. Оператор взял телекамеру. Остальные остались сторожить дом.

– Надо было между домами подземный ход прокопать, – заметил Пашка. – Как было бы удобно!

Я сообщила Борису Семеновичу, что Карл Леопольдович успел побывать в Лефортове, и уточнила, известно ли ему про это. Вдруг какие-то сообщения доходили о выходце из Сенегала и в Сибирь?

Борис Семенович покачал головой. Я посокрушалась, что поблизости нет управления, где я могла бы попросить ребят проверить, так ли это на самом деле.

– Вернешься в Питер – проверишь.

– Когда вернусь? – посмотрела я на старого вора.

– Я сам хотел бы отсюда поскорее выбраться. Но мы не можем подать сигнал.

– Почему?! Неужели тут и спутниковый телефон не будет действовать? Неужели губернатор приезжает сюда без всякой связи? И если вам продукты и оружие сбросили с вертолета, почему не сбросили телефон?

– Сбросили. Только он исчез.

– Как исчез?!

Борис Семенович пожал плечами.

– Может, выпал в снег и никто не заметил, – сказал он.

К охотничьему домику мы подходили молча. Свет внутри не горел, правда, я прихватила с собой ценный фонарик, который мы до этого не использовали.

– Коля! – опять сказал Борис Семенович. Мы с Пашкой остались под деревьями. Коля с Борисом Семеновичем приблизились к двери. Коля дверь толкнул, держа перед собой винтовку, а затем на весь лес раздался дикий грохот.

Мы с Пашкой мгновенно отпрыгнули подальше и прижались спинами друг к другу, осматривая окрестности. Я бросила взгляд на домик. Он был цел, только из открытой двери торчали Колины ноги. Борис Семенович застыл на месте у крыльца.

Минут пять мы с Пашкой так и стояли, не двигаясь. Коля тоже не двигался, Борис Семенович пришел в себя и первым бросился к Коле, потом повернулся в нашу с Пашкой сторону.

– Пошли! – сказала я оператору. – Будешь прикрывать мою спину. И сними их обоих!

На Колю свалился огромный кусок бревна, который кто-то хитро установил над дверью. Этот кусок должен был рухнуть на любого, кто откроет дверь. Я приложила руку к шее детины. Пульс не прощупывался. Неужели такого гиганта так легко убить? Винтовки мы тоже лишились.

В домике никого не было.

– Может, сжечь его к чертовой бабушке? – спросил Борис Семенович, обращаясь в никуда.

– Сжечь мы его всегда успеем, а пока давайте двигать назад. Коле уже ничем не поможешь. Пойдемте. И возьмите себя в руки! Неужели вы собираетесь сдаваться?!

Борис Семенович на меня внимательно посмотрел, ничего не сказал, перешагнул через Колю и бревно, прихватил от печки ухват и первым тронулся к дому. Потом шел Пашка с ценной камерой, запечатлевшей очередное мертвое тело, потом пятилась я, держа пистолет на взводе.

В дом мы вернулись целыми и невредимыми. Только нас стало еще на одного человека меньше.

В доме я прямо спросила у Абдуллы, где они с Карлом спрятали товар, украденный у Кареныча.

– За печкой, – ответил араб. – А вы считаете, что это Кареныч мстит нам всем?

– Или избавляется от конкурентов, – сказала я. – Ведь еда-то скоро закончится.

– Я не понимаю, на что он рассчитывает, – подал голос Арсений. – За ним сюда никто не прилетит, как и за Небосклоновым. Прилетят за вами, – он посмотрел на Бориса Семеновича. – Неужели он думает, что ваши друзья возьмут двух пи…ров?

– А они оба?.. – встрял Резо. – И этот любимец миллионов женщин?

– А любимцы миллионов женщин как раз часто и бывают другой ориентации, – заметила я.

Я повернулась к арабу и прямо спросила, как они здесь оказались с Карлом. Ведь нельзя исключать, что прилетят за ними, и Кареныч рассчитывает влезть в тот вертолет, а с Карлом и его хозяевами расплатится грузом. Жизнь-то дороже.

– Меня взяли, когда я работал Дедом Морозом, – начал Абдулла историю, которую мы уже один раз прослушали в исполнении Карла Леопольдовича.

– Вы что, эту песню на пару разучивали? – заорал Арсений.

– Почему на пару? Это в самом деле так. Вы думаете, что к вам в страну торговать наркотиками едут старшие сыновья-наследники? У таких, как я и Карл, на родине нет никаких перспектив. У вас жизнь гораздо лучше. Мы обеспечиваем себя, помогаем нашим семьям, у вас доступные женщины…

– Но вам было мало, и вы вторглись на чужую территорию, поэтому вас в воспитательных целях отправили в Сибирь.

– Нам так сказали.

– Чушь, – уверенно заявил Борис Семенович, словно выплюнул слово. – Кто бы стал на вас так тратиться? Из Москвы доставлять в Сибирь на самолете, потом еще на вертолете в этот дом? Да на одно топливо сколько денег ушло! Вы кто в организации? Мелкие сошки. Да пристукнули бы вас в самой Москве – и дело с концом. Нет, Абдулла, ты что-то темнишь…

– Может, это Карл темнит. Я все рассказал, как есть… Вы думаете, мне нравится сидеть в этом холодном доме, где нет нормальной еды, где нет женщин… Ведь мы же даже представить не могли, что вы тут окажетесь. – Он посмотрел на меня. – Да я вообще чуть инфаркт не заработал, когда ваш самолет на поляну сел! Я думал – инопланетяне…

– У них явно Дедов Морозов не хватает, – хмыкнула Татьяна. – Ладно, пошли спать.

Утром, после выхода на улицу, мы все впали в состояние паники. Над лесом – правда, на удалении нескольких километров – висело оранжевое облако.

– Что это? – прошептала Татьяна. – Очередной Чернобыль?

– Раз еще не отравились, уже не отравимся, – сказал Борис Семенович.

– Вы уверены? – уточнила я.

– У тех, кто в Чернобыле был… – снова заговорила Татьяна.

– Вообще-то оно похоже на сигнальное, – задумчиво произнес Борис Семенович.

– В смысле?

– Ну, не сигнальная ракета, а нечто более стойкое.

Я внезапно вспомнила книгу о Второй мировой войне, написанную одним англичанином. В ней, в частности, рассказывалось о разработке английских ученых для экипажей торпедированных судов. Спасательные шлюпки оснащались сигнальными ракетами, оранжевый дым которых был виден на тридцать миль и долго держался в воздухе. Может, это нечто подобное?

За завтраком Резо предложил обустроить тайник, чтобы в него могли спрятаться они с Борисом Семеновичем.

– Это еще зачем? – спросила Надежда, которая, несмотря на многочисленные комплименты и ухаживания Резо, близко его к себе не подпускала. Стоило ему приблизиться на два метра, как Надежда начинала орать на весь дом. Алена при приближении Резо извлекала откуда-то из складок одежды нож и произносила одно слово с грузинским акцентом: «Зарэжу!» Борис Семенович интереса к девушкам не