Добровольцы есть? Сейчас буду вызывать по списку!
После небольшой заминки строй зашевелился. Еще около десятка рекрутов отправились к воротам. На этот раз они не бежали с воплями, а просто ушли беспорядочной толпой, пугливо оглядываясь на пульсирующего воздушного монстра. Дэрин отметила, что на поле осталось не больше половины рекрутов.
— Отлично. — Капитан прошелся перед поредевшей шеренгой. — Теперь, когда наши ряды очистились от этих обезьяньих луддитов, кто рискнет первым?
Без малейших колебаний, подавив холодок в животе и не думая о приказе Джасперта «не высовываться», Дэрин Шарп сделала шаг вперед.
— Разрешите, сэр! Я хочу полетать.
Вскоре Дэрин уже покачивалась под брюхом Гексли. Кожаные ремни проходили у нее под мышками и туго обхватывали талию. Вся эта конструкция крепилась к сиденью, похожему на дамское седло. Пока старшина возился с застежками, Дэрин тряслась каждый миг, боясь, что вся правда выплывет наружу, но Джасперт оказался прав: ничто в ее фигуре не выдавало пола.
— Ну, парнишка, поехали? — заговорщицки прошептал старшина. — Наслаждайся видом и жди, когда тебя спустят. А главное, не делай ничего такого, что может испугать нашу зверушку.
— Угу, сэр. — Дэрин сглотнула.
— Если запаникуешь или что-то пойдет не так, сбрось вниз вот это. — Он достал толстый рулон желтой материи, конец которого привязал к ее запястью. — И мы быстренько спустим тебя.
— Не беспокойтесь. — Дэрин стиснула в руке сверток. — Не запаникую.
— Ну да, все вы так говорите!
Старшина улыбнулся и вложил ей в другую руку шнур, ведущий к двум наполненным водой емкостям, прикрепленным к щупальцам медузы.
— Это на случай, если ты вдруг учинишь что-нибудь совсем глупое и медуза уйдет в пике. Увидишь, что земля приближается слишком быстро, — дерни за шнур.
— Вода выльется, и зверь станет легче, — кивнула Дэрин.
Точно такие же мешки с балластом имелись на папиных воздушных шарах.
— Смышленый парнишка, — одобрительно сказал старшина, отступая в сторону. — Но смекалка не заменит чувство воздуха. А оно-то, как говорят в воздушном флоте, и спасает отчаянные головы. Понял?
— Да, сэр!
Внезапно у Дэрин перехватило дыхание. Она не могла дождаться, когда наконец оторвется от земли. Все эти годы без полетов, прошедшие с папиной смерти, навалились на плечи тяжким грузом.
Старшина попятился и дунул в свисток. Раздалась короткая трель. На последней резкой ноте люди, державшие щупальца медузы, одновременно отпустили их.
Стропы впились в тело Дэрин, будто ее тянули вверх гигантской сетью. Через миг ощущение резкого подъема пропало, только земля продолжала стремительно удаляться под ногами.
Остался внизу строй мальчишек, следивших за полетом Дэрин с неприкрытым благоговением. Джасперт широко улыбался, и даже лица ученых выражали восхищение. Дэрин охватил восторг. Она поднималась в воздух, купаясь во всеобщем внимании, словно акробат, балансирующий на веревке. Ей захотелось крикнуть:
«Эй вы, простофили! Я лечу, а вы — нет! Я — настоящий летчик, если вдруг не заметили! И в заключение хочу заметить, что я — девочка! А вы можете катиться куда подальше!»
Четыре человека, крутившие лебедку, не мешкали, и очень скоро лица внизу превратились в размытые пятна. Взгляд охватывал правильный овал бывшего крикетного поля, на месте которого теперь было взлетное; сетку шоссе и железнодорожных путей, оплетавшую Скрабе; саму тюрьму, три крыла которой очертаниями напоминали огромные вилы, направленные на юг.
Дэрин подняла голову и взглянула на медузу. Сквозь ее полупрозрачное тело светило солнце; вены и артерии, пронизывающие желеобразную плоть, казались радужным плющом. Щупальца свободно двигались в воздухе, хватая пролетавших мимо насекомых и закидывая в отверстие желудка где-то в верхней части купола.
Водородные дышащие летуны, естественно, не потребляли водород. Наоборот, они его выдыхали и накапливали в полостях тела. Бактерии в их желудках разлагали пищу на простые составные элементы: кислород, углерод и, самое главное, водород, газ легче воздуха.
Дэрин подумала, что ее жизнь зависит от кучки переработанных в газ мертвых насекомых, а от падения с огромной высоты защищают лишь несколько жалких полосок кожи. По идее, ей должно быть страшно, но вместо этого она чувствует себя потрясающе, паря в небе как орел.
На востоке показались очертания Центрального Лондона, рассеченного надвое сияющей лентой Темзы. Скоро станут видны обширные зеленые пятна Гайд-парка и Кенсингтон-гарденс. Пейзаж походил на живую карту: по улицам, словно жуки, ползли омнибусы, на воде трепетали паруса речных судов.
Когда вдалеке блеснул шпиль собора Святого Павла, по стропам внезапно пробежала дрожь. Дэрин насупилась. Неужели десять минут уже истекли?
Она взглянула вниз, но канат, протянутый к земле, свободно провисал. Ее еще не спускали.
Толчок повторился. Теперь Дэрин увидела, что щупальца вокруг нее хаотически извиваются, словно их пытаются отрезать ножницами. Спустя какое-то время они успокоились и снова переплелись в крученый хвост.
Гексли нервничала.
Забыв о панораме Лондона, Дэрин раскачивалась из стороны в сторону, вертя головой в попытке понять, что могло напугать летучее создание.
Вскоре источник тревоги обнаружился. Темная бесформенная масса облаков гигантской волной накатывалась с севера. Ближний край облачного фронта уже накрыл Лондон, северные пригороды расплывались в пелене дождя.
Дэрин бросила встревоженный взгляд вниз, пытаясь определить: видят ли люди у лебедки приближающуюся угрозу? И вообще, не собираются ли спустить ее? Но окрестности взлетного поля все еще озаряло восходящее солнце. Наверняка с земли небо казалось безмятежно-голубым, а погода идеальной для пикника.
Дэрин замахала рукой, но ее жест либо не заметили, либо не поняли его значения.
— Вот зараза! — выругалась она, задумчиво глядя на привязанный к руке желтый рулон. У настоящих разведчиков, для которых и предназначена медуза, всегда есть с собой семафорные флажки или, на худой конец, ящерица-посыльный, способная сбежать вниз по канату. Но ей выдали только сигнал паники.
А Дэрин Шарп никогда не паникует! По крайней мере, она так считает.
Девочка с надеждой взглянула на черный край неба. Может, это просто последние остатки ночной тьмы, которая вот-вот рассеется? А вдруг у нее нет никакого «чувства воздуха» и ее просто одурманила высота?
Дэрин закрыла глаза, сделала глубокий вздох и сосчитала до десяти.
Когда она их открыла, облака никуда не делись. Хуже того, они стали ближе.
Гексли снова задрожала. Воздух был насыщен электричеством — видимо, приближалась гроза. Учебник по аэрологии не соврал: «Если утром небо красно — чуют моряки опасность».
Девочка еще раз бросила взгляд на желтую тряпку. Если она сбросит ленту, офицеры решат, что она испугалась. Потом, на земле, она объяснит им, что это была не паника, а сознательное решение спуститься ввиду близкой грозы. Может быть, ее даже похвалят за разумную осторожность.
Но что, если грозовой фронт пройдет стороной? Или потеряет силу и рассеется, не добравшись до взлетного поля?
Дэрин стиснула челюсти, подсчитывая, как долго находится в воздухе. Кажется, десять минут уже истекли? Или здесь, в холодном пустом небе, чувство времени ей изменило?
Взгляд Дэрин метался между желтым рулоном и грозовыми тучами. Интересно, как бы на ее месте
