– Знала бы – не спрашивала.

– Вообще-то он сейчас в «Крестах», – задумчиво продолжал Григорий. – Ты в курсе или и этого не знаешь?

– Это – знаю.

– Его подставили. В этом я твердо уверен. Могу для тебя все детали узнать, если тебе интересно.

– Интересно.

По признанию Григория, ему тоже. Личность Ящера занимала его давно, как, впрочем, и не только его, но и многих его коллег. Вероятно, и гражданских лиц.

Ящер, или Вячеслав Николаевич Астахов, являлся владельцем крупной сети аптек, известной каждому жителю нашего города, а также нескольких ночных клубов. Возможно, ему принадлежит и что-то еще. Григорий все-таки на четыре года был выключен из активной жизни, но кое-какие сведения доходили и до него «за забором». Подробнее он спросит у ребят. И я могу, наверное, по своим каналам выяснить. Удивительно, что до сих пор этого не сделала.

– Пути как-то не пересекались, – честно призналась я. – Хотя фамилию слышала. Но не кличку.

– Ну, в прессе он обычно под истинной фамилией мелькает. И по телевизору, когда про него говорят, величают Астаховым, – хмыкнул Гриша. – Только не по твоей тематике. Хотя бабу-то свою он прирезал, то есть скорее за него прирезали. Ты должна была это освещать.

Я заметила, что не выезжаю на все трупы в городе – это невозможно физически. А на бытовуху – только в крайнем случае, если вообще больше показывать нечего.

Григорий посоветовал мне обратиться к кому-то из ребят в Управлении, да хотя бы к моему приятелю Андрею. Попросить у них старую сводку – трехнедельной давности где-то, может, двухнедельной. Найти следственную бригаду, выезжавшую на место. Ребята должны мне рассказать все в деталях.

– Ты внимание привлекать не хочешь? Поэтому в Управление не пошла?

Я кивнула. Четыре года тюрьмы явно научили Григория не задавать лишних вопросов – и он не задал. Я не стала предлагать никаких объяснений.

– Да вообще Ящер в тюрьме – событие. Таких обычно не закрывают, – задумчиво продолжал Гриша. – Значит, перешел кому-то дорогу. Кому-то более могущественному. А таких у нас в городе по пальцам пересчитать. Может, рука Москвы. Тоже нельзя исключать. Думаю, если попросишь у ребят информацию, их это не удивит. Как раз твоя тема. Слушай, а в прессе об его аресте ничего не было?

– По-моему, нет. Я, как ты понимаешь, слежу за всей криминальной хроникой, но мне ничего не бросилось в глаза. Правда, если промелькнуло как бытовуха, я могла просто не обратить внимания.

– Замалчивали, что ли? – задумчиво произнес Григорий. – Тогда не стоит и тебе высовываться. Или лучше позвони в пресс-службу ГУИН, с ними посоветуйся, писать тебе о нем или нет. Ты же там, кажется, всех знаешь.

Я только хмыкнула.

– Юль, человек-то серьезный. Очень даже.

– Он не первый раз «за забором»?

– Точно не первый. А вот какой – извини, сказать не могу. По-моему, раза два мотал срок. Один вроде по малолетке, второй – тоже в молодые годы. Потом бизнесменом заделался. Как и многие. Ему отсидка в карьере очень помогла.

– А сейчас ему сколько? Лет в смысле?

Гриша задумался, потом ответил, что, наверное, к сорока. Тридцать восемь – тридцать девять.

– Юль, ты не влюбилась в Ящера случайно? Он – большой знаток женского пола. Говорят, женщины – его единственная слабость.

– Я даже не знаю, как он выглядит, – честно сказала я, правда, для себя решила: фотографии Астахова где-то в прессе должны быть. Просмотрю подшивки «Делового Петербурга», «Коммерсанта» и ряда других изданий, хранящихся у Виктории Семеновны – нашей главной. Кто-то мог освещать деятельность Астахова (не криминальную) и в каком-то из изданий нашего холдинга. Только мне нужно подумать кто. Спросить у той же Виктории Семеновны. Если Ящер – известный бабник, в светской хронике должен быть. В дамских журналах. И если у него аптечная сеть и ночные клубы… Мог рекламу у нас давать. И даже появляться на телеканале. Не в «Криминальной хронике». Хотя одновременное владение аптечной сетью и ночными клубами лично меня тут же навело на вполне определенную мысль. Наркота. Легальное прикрытие и отличное место сбыта, причем свое.

У Григория я спросила, почему у Астахова такая кличка.

– Если лично познакомишься – поймешь, – хмыкнул Пахоменко.

Я хотела ответить, что уже познакомилась, но не поняла, однако смолчала.

– Весь он, как ящер, – продолжал Гриша. – Хитрый, скользкий. В крайнем случае хвост тебе оставит в руке, а сам убежит. Я вообще удивлен, что он попался. Кому-то, видимо, уж очень насолил. Кому-то не менее могущественному, как я тебе уже сказал. Хотя могла быть и баба… – Гриша задумался. – Знаешь, Юль, а я бы на бабу поставил. Вдруг какая-то из брошенных решила ему отомстить?

– Месть брошенной женщины может быть страшна и беспощадна – почти хрестоматийная истина, – улыбнулась я.

Григорий посмотрел на меня внимательно и спросил, стала бы я мстить мужчине, бросившему меня ради другой женщины. Я не стала, уже не стала, наоборот… И вот что из этого вышло. Меня аж передернуло, когда я вспомнила вчерашнюю встречу с Сергеем. Неправильная я женщина. Нужно действовать по- другому. Что-то менять в себе?

Я оставила Пахоменко все свои телефоны, включая телефон соседок, которые у меня выступают в роли секретарей, и распрощалась. Григорий обещал позвонить, как только узнает что-то об Астахове. Как раз ему занятие, пока на работу не вышел. Отвлечет от пьянки.

Григорий вылез из машины, а я поехала домой. Репортаж надо подготовить на основе беседы с Гришей, а для начала просмотреть мой личный архивчик. Заинтересовал меня господин Ящер Николаевич, он же – Вячеслав Астахов.