после капитуляции на Батане и в Коррехидоре. Все дело заключалось в том, что Япония господствовала в водах, омывающих Филиппины, мы же не могли направить туда существенную помощь, пока не накопили достаточно сил для прорыва блокады.
В начале декабря 1941 года мы решили испытать прочность этой блокады Филиппин в направили в Австралию офицеров с деньгами, чтобы нанять, независимо оттого, сколько бы это ни стоило, людей и суда для доставки боевых грузов на острова и тайком перебросить их в осажденный гарнизон.
Человеком, которого мы послали в Австралию, чтобы возглавить эту особую операцию, был бывший военный министр полковник Патрик Херли, вскоре ставший бригадным генералом. Однажды днем он явился в оперативное управление и добровольно предложил свои услуги правительству. В тот момент мы как раз искали именно такого энергичного и бесстрашного человека, чтобы укрепить веру в свои флибустьерские попытки помочь Филиппинам из Австралии. Херли был немедленно принят на службу.
Я спросил его: 'Когда вы сможете приступить к делу?' 'Хоть сейчас!' последовал ответ. 'Будьте здесь сегодня вечером, — сказал я ему, — и приготовьтесь к длительной службе в войсках'. Он, казалось, слегка изменился в лице, но, не моргнув глазом, ответил: 'Этого времени мне достаточно, чтобы встретиться с моими адвокатами и изменить мое завещание'.
Его сразу представили к званию бригадного генерала. Зная, что представление будет утверждено еще до того, как он доберется до Австралии, Джероу и я сняли по одной звезде со своих погон и, прикрепив их на плечи бывшего министра, пожелали ему счастливого пути. В час ночи он уже вылетел в Австралию.
Для транспортировки небольшого количества крайне нужных предметов боевого обеспечения военно-морской флот выделил подводные лодки. Войска на Филиппинах прежде всего остро ощущали нехватку взрывателей для снарядов зенитной и полевой артиллерии, и нам удалось с помощью таких транспортных средств доставить им в небольших количествах эти взрыватели.
Мы начали в Австралии сборку 52 пикирующих бомбардировщиков, надеясь в будущем переправить их воздушным путем через промежуточные аэродромы на островах между Австралией и Филиппинами. Одновременно со всеми этими делами мы продолжали небольшими партиями в спешном порядке подбрасывать в качестве подкрепления пехоту во многие угрожаемые пункты на Тихом океане, начиная с Аляски и далее на юг, на Гавайские острова, острова Фиджи, Новая Каледония, Новая Зеландия, Тонга, в Австралию и другие места.
Приведу один пример, из которого видно, в каком отчаянном положении мы находились. Однажды поздно вечером я совершенно случайно узнал, что штаб военно-морских сил с целью срочного создания небольшого гарнизона на острове Эфате приказал временно снять с авианосца матросов. Это было непостижимо. Ведь каждый из наших кораблей представлял собой огромную ценность. Быстро посоветовавшись, мы решили направить в этот угрожаемый район находившийся поблизости пехотный батальон. К такого рода действиям нам не раз приходилось прибегать при решении текущих вопросов. Этот случай, сколь ни незначительный, убедил меня также и в том, насколько поверхностны и неудовлетворительны были наши связи с военно-морскими силами.
В начале февраля Кесон, находившийся в Коррехидоре вместе с генералом Макартуром, радировал президенту Рузвельту, умоляя его добиваться нейтрализации Филиппин при условии, что обе стороны согласятся вывести свои войска. Ввиду нашего безнадежного положения там нейтрализация островов в то время сразу же создала бы военное преимущество и, разумеется, предотвратила бы огромные страдания и лишения для оборонявшегося гарнизона и населения. Однако публичное предложение о нейтрализации было бы с презрением встречено японцами. Такое признание нашей слабости имело бы самые неблагоприятные психологические последствия. Никто из нас не допускал мысли, что это предложение представляет собой измену президента Кесона. Мы знали, что он очень лоялен к нам и что выдвигаемый им на рассмотрение план казался ему в его беспомощном положении лишь возможным вариантом спасти свою страну. Впечатление же от такого предложения было подобно разорвавшейся бомбе. Это предложение было немедленно отклонено президентом Рузвельтом и начальником штаба армии генералом Маршаллом.
Основной задачей планирующих органов военного министерства являлась выработка плана проведения военных операций армией США против Германии и Японии. Наши противники, географически расположенные друг от друга на больших расстояниях, представляли собой мощные империи, с которыми мы должны были бороться и победить.
В конце декабря 1941 года премьер-министр Черчилль прибыл в Вашингтон в сопровождении английских начальников штабов. Это были адмирал Дэдли Паунд от военно-морских сил, генерал Алан Брук от армии и главный маршал авиации Чарльз Портал от военно-воздушных сил. В то время еще существовало старое управление военного планирования под руководством генерала Джероу, и основная работа по осуществлению связей с английской группой проводилась им и другими штабными работниками.
Конференция «Аркадия» имела две основные цели. Первая заключалась в организация реальной системы, которая позволила бы американским и английским начальникам штабов эффективно действовать как единая группа. Суть достигнутой договоренности сводилась к тому, что каждый из английских начальников штабов назначит своего представителя в Вашингтон, чтобы работать в тесном контакте с американскими штабами. В качестве главы этой миссии англичане назвали Джона Дилла, который на этой должности успешно трудился до своей смерти в 1944 году. Вторая цель конференции заключалась в том, чтобы подтвердить ранее достигнутые соглашения относительно районов, где в первую очередь следует сосредоточить крупные силы двух стран. Штабы не видели оснований для изменения ранее достигнутой договоренности о том, что противник в Европе должен быть первым объектом наших наступательных операций. Было, разумеется, много и других важных вопросов, которые обсуждались на конференции, но мне, как второстепенному ее участнику, казалось, что решение этих двух вопросов было крупнейшим достижением.
Если рассматривать суть проблемы в упрощенном виде, то основные соображения для наступления в первую очередь в Европе сводились к следующему.
Европейские державы «оси» были единственным из двух наших противников, на кого могли одновременно наступать все три мощных союзника — Россия, Великобритания и Соединенные Штаты. Из числа этих союзников только Соединенные Штаты имели возможность выбора наступления в первую очередь против того или иного противника. Но если бы мы решили сначала всеми силами выступить против Японии, то союзники разделились бы, причем два из них оказались бы перед риском поражения или, в лучшем случае, вели бы нерешительные бои против стран «оси». Между тем Америка, ведя войну в одиночестве против Японии, все равно после победы на Тихом океане оказалась бы перед необходимостью начать совместно с надломленными или жестоко обескровленными союзниками боевые действия против империи Гитлера. Далее, исключительно важное значение имело то обстоятельство, что тогда было неизвестно, как долго Россия может выстоять под ударами вермахта. Никакие действия против Японии, очевидно, не помогли бы России продолжать войну. Единственный способ помочь этой стране, помимо доставки ей военных грузов кораблями, состоял в том, чтобы вступить в войну в Европе самым эффективным путем. И наконец, поражение европейских держав «оси» высвободило бы английские войска для их использования против Японии.
Насколько мне известно, мудрость плана использовать всю нашу мощь против Германии и ее союзников в Европе, прежде чем начинать кампанию против Японии, никогда не подвергал сомнению ни один подлинный исследователь стратегии. Однако было достаточно легко констатировать эту цель как принцип, но трудно и в этом была вся загвоздка — разработать действительно осуществимый план на основе этой идеи и обеспечить его одобрение военными штабами двух стран.
Основные планы вторжения в Европу начали медленно вырисовываться в военном министерстве в январе и феврале 1942 года. Как всегда, время было самым острым фактором при решении всей этой проблемы. И тем не менее везде мы сталкивались с задержками. Не было никакого смысла сетовать на неподготовленность. В этом состоит особенность военных проблем, всегда связанных только с суровой действительностью; вопросы должны быть доведены до элементарной простоты, а ответы должны быть ясными и конкретными. Повсюду требовались люди и материалы. Волна японской агрессии тогда еще не набрала в полной мере всю силу, и все то, что мы могли использовать в Соединенных Штатах, должно было быть направлено в юго-западную часть Тихого океана, чтобы предотвратить там полный крах. Помимо сохранения воздушных и морских коммуникаций с Австралией, мы должны были любой ценой удержать
