Последовал обмен радиограммами, и через тринадцать дней после того, как первая американская строительная часть высадилась на острове, со взлетно-посадочной полосы поднялся в воздух первый истребитель.

Для сотворения такого, казалось бы, чуда американские саперы использовали почти все виды современных землеройных машин, какие можно найти на крупной строительной площадке в Соединенных Штатах, — оснащение, вызывавшее зависть у английских саперов, которые даже не представляли, что такую технику можно доставить на столь отдаленный участок активного театра военных действий. Об этом мне неоднократно говорили английские офицеры на острове, восхищение которых американскими саперами граничило чуть ли не с благоговейным трепетом. Эта взлетно-посадочная полоса для истребителей помогла нам оказать дополнительную помощь в воздушной поддержке нашего наступления на Сицилию.

Конвои, доставлявшие войска в районы десантирования, должны были отправляться с портов на всем побережье Северной Африки. Расчет времени и заключительный маневр различных судов и кораблей следовало точно осуществить в узких, полных мин водах, отделяющих Сицилию от материка, и произвести необходимые перестроения таким образом, чтобы держать противника в состоянии неопределенности до самого последнего момента. Адмирал Каннингхэм, адмирал Хьюитт и их подчиненные выполнили свою задачу безукоризненно.

Все, казалось, шло превосходно до самого дня вторжения. Затем погода, в этой части Средиземного моря обычно спокойная летом, начала настолько серьезно ухудшаться, что возникла угроза срыва десантирования. Поскольку в целом ветер дул с запада, то нас беспокоила обстановка в пунктах высадки десантов на южном побережье. Пункты высадки на восточном побережье прикрывались от ветра самим островом.

Многие часы я провел вместе с адмиралом Каннингхэмом в его кабинете, куда синоптики периодически доставляли сводки погоды и прогнозы. К заходу солнца ожидалось ослабление скорости ветра, и это нас обрадовало: появилась надежда, что к полуночи условия для десантирования будут удовлетворительными.

Кое-кто из нас, выходя на улицу размяться, с тревогой посматривал на флюгер почти с молитвой на устах, так как приближался час, когда уже станет невозможно повернуть десантные войска обратно. От генерала Маршалла поступил запрос: 'Состоится высадка или нет?' 'Я бы хотел сам знать это!' — мысленно отреагировал я. К вечеру стали поступать прогнозы на некоторое улучшение. Мы решили действовать, как было запланировано, я так и радировал генералу Маршаллу. Я считал, что даже если войска, следовавшие к южному побережью, найдут необходимым задержаться с десантированием, то те, кто идет к восточному побережью, наверняка высадятся на берег, и у нас будет меньше путаницы и ущерба, чем если бы нам пришлось остановить всю армаду.

Однако вечер был уже на исходе, а скорость ветра не уменьшалась. Нам ничего не оставалось делать, разве что молиться, и молиться отчаянно.

Согласно плану первыми должны были достигнуть острова воздушно-десантные войска. Маршрут некоторых из них пролегал непосредственно через Мальту, и многие из нас поднялись-на холмы, чтобы наблюдать за их пролетом. В штормовую погоду самолетам было трудно выдерживать точное направление. На командном пункте нашей авиации мы узнали, что много самолетов и буксируемых планеров сбилось с курса, но в общем колонны шли к намеченным объектам; и когда одна из них, за которой мы наблюдали, проследовала над нами, мы вернулись в помещения, чтобы там дождаться первых донесений. Большинство из нас устроились на ночлег, чтобы отдохнуть несколько часов.

Первые донесения, поступившие утром, содержали и хорошие и плохие известия. Многие планеры, выделенные для поддержки действий английских войск, были отцеплены от буксировщиков слишком далеко от своих объектов, и из-за сильного ветра некоторые из них упали в море. Мы опасались больших потерь в людях, хотя потом выяснилось, что потери были меньше, чем мы предполагали, и все же это был трагический инцидент. На обоих участках десантирование с моря, казалось, проходило нормально, при умеренном сопротивлении со стороны противника.

На южном участке парашютисты уже приземлились, хотя в некоторых случаях они сели далеко от тех мест, где предусматривалось. Мы пришли в изумление от донесений об успешном десантировании в американском секторе, где, как мы думали, контр-адмирал Алан Кирк, возможно, даже отложит на несколько часов пересадку войск на десантно-высадочные катера, надеясь на улучшение погоды. Адмиралу Каннингхэму трудно было поверить, что в том секторе произошло десантирование, и он немедленно отправился туда на эсминце, чтобы лично удостовериться в этом. Вернувшись, адмирал доложил, что высадка войск на берег на участке 45-й дивизии явилась одним из блестящих примеров искусного кораблевождения, которое он с удовольствием наблюдал впервые за свои сорок пять лет морской службы.

По мере поступления боевых донесений становилось очевидным, что противник введен в глубокое заблуждение относительно мест высадки наших десантов. Его лучшие соединения размещались в основном на западной оконечности острова, на которую, как он, видимо, полагал, мы будем высаживать свои войска в силу ее близости к портам в Северной Африке. Его реакция была типичной. Он бросил свои наиболее подвижные части на восток и юг, чтобы атаковать американскую 1-ю дивизию у Джелы. Дивизия еще не успела достаточно прочно закрепиться на берегу, и эти атаки угрожали расчленить ей боевой порядок в случае прорыва противника к морю, однако у него не хватало войск поддержки, в частности пехоты и артиллерии. Мужественно сражаясь, 1-я дивизия при устойчивой поддержке воздушно-десантных подразделений и с помощью огня корабельной артиллерии отразила вражеское контрнаступление после нескольких часов кратковременных, но ожесточенных стычек.

Полагая, что противник может начать повторные контратаки на этом участке, я вечером вышел из Мальты на английском эсминце, чтобы посетить Паттона и Хьюитта, которые здесь командовали, соответственно, сухопутными и морскими силами. Когда я на следующее утро прибыл туда, немцы отходили, видимо, с целью укрепить свою оборону в критическом районе Катания. И хотя мы с эсминца успели увидеть только редкий артиллерийский огонь, тем не менее мы получили хорошее представление о достигнутом успехе на южном побережье, а двое сопровождавших нас репортеров сделали фотоснимки для своих репортажей. Я воспользовался случаем, чтобы остановиться на берегу и направить канадскому корпусу приветствие союзного командования.

До этого времени никогда в истории не было даже близкой по своим размерам морской десантной операции, какую осуществили мы. В водах на многие мили напротив береговой линии стояли сотни судов, а небольшие катера, подобно веренице муравьев, доставляли войска на берег. Над головой в небе носились истребители прикрытия.

Местом, которое мы хотели захватить как можно быстрее, был порт Мессина на северо-восточной оконечности полуострова, как раз в узком проливе напротив Апеннинского полуострова. Через этот порт осуществлялось почти все снабжение вражеских войск, и если бы мы захватили его, положение противника на острове оказалось бы безнадежным. Немецко-итальянское командование, столь же ясно, как и мы, понимая эту простую истину, быстро собрало силы, чтобы заблокировать продвижение войск Монтгомери, находившихся ближе всего к этому месту. В этом ему исключительно благоприятствовала местность. Вулкан Этна господствует над всей северо-восточной частью острова, а путь наступления 8-й армии на север проходил по узкой дороге у основания Этны вдоль побережья. Первоначально наступление Монтгомери проходило успешно, и он быстро занял восточное побережье острова, включая порт Сиракузы, которым пользовались нацисты и которому в наших планах снабжения своих войск отводилась исключительно важная роль. Дальше при наступлении в сторону Катании сопротивление противника все более усиливалось. После 17 июля 8-я армия находилась на равнине перед неприступной Этной, имея весьма малую надежду пробиться через проходы в северном направлении. Монтгомери начал наращивать силы, чтобы направить их в обход горы с запада. Это была его единственная возможность пробиться к