бельгийские легионеры. При легионе постоянно находился германский штаб (Ferbidungsstab), военнослужащие которого переводили руководящие приказы германского командования с немецкого на французский язык, а рапорты и доклады легионеров — с французского языка на немецкий.
Чрезвычайно важную роль сыграл тот факт, что почти все русские добровольцы, сражавшиеся на Восточном фронте в составе валлонского легиона, кроме русского свободно владели не только французским, но и немецким языком, и потому представляли собой весьма ценные кадры (поскольку остальной состав легиона, состоявший из коренных бельгийцев, относившихся к валлонской языковой группе, говорил только по-французски)[709].
10 марта 1942 года из Брюсселя выехал второй эшелон добровольцев валлонского легиона, который, в составе отдельного батальона, уже находился на Восточном фронте. В числе добровольцев второго эшелона были и русские эмигранты, в частности братья Сахновские. Добровольцы прибыли на обучение в город Мезериц, где были размещены в казармах запасного батальона. После трехмесячного курса обучения они были направлены на фронт, на тот участок, где находилась основная часть валлонского легиона, — под городом Славянском. К тому моменту легион понес в ожесточенных боях немалые потери. Когда из Мерезица прибыло пополнение, легион вместе с немецкими войсками готовился к наступлению на Кавказ, которого легионеры достигли осенью 1942 года[710].
Следует отметить, что 373-й валлонский пехотный батальон сражался в составе 100-й егерской дивизии, а затем в составе 97-й пехотной дивизии на Кавказе, и часть прекрасно зарекомендовала себя в лице германского командования[711].
Во время боев на Кавказе состав русского подразделения легиона несколько раз пополнялся за счет советских военнопленных, которые после разговоров с Н.И. Сахновским соглашались бороться против большевизма. После того как валлонский легион был эвакуирован с Кавказа, в его рядах находилось не менее 100 русских бойцов[712].
В 1943 году Верховное главнокомандование вермахта, начальник Генерального штаба сухопутных войск и рейхсфюрер СС достигли соглашения о том, чтобы перевести все иностранные добровольческие части в СС. 1 июня 1943 года валлонский легион был включен в состав войск СС и отправлен в учебный лагерь в Вильдфлеккен, где его ждало переформирование[713]. На базе валлонского легиона была развернута 5-я штурмовая бригада СС «Валлония» (SS-Sturmbrigade «Wallonien»).
В сентябре 1943 года бригада принимала участие в боях на Днепре вместе с 5-й танковой дивизией СС. Причем в этих боях против дивизии СС «Викинг» и бригады СС «Валлония», по приказу ЦШПД, были брошены 6 партизанских бригад, которые, однако, ничем себя не проявили, потеряв в ходе бессмысленных атак свыше 70 % личного состава[714].
Н.И. Сахновский, проводивший в свободное от боев время встречи с местным населением, сагитировал еще около 200 человек вступить в русское подразделение СС, составившее в нем «Русское народное ополчение» (РНО).
Он также обратился с докладом к командиру дивизии СС «Викинг» обергруппенфюреру СС Г. Гилле, обрисовав необходимость создания русского соединения либо в составе германских вооруженных сил, либо войск СС. «Следует немедленно сформировать русскую добровольческую дивизию, — подчеркивал в докладе Н.И. Сахновский. — Дать этой дивизии абсолютную свободу действий и право сражаться за свой собственный идеал… Наша цель — сбросить большевиков и дать России русскую национальную власть — Русского Православного Царя»[715].
Г. Гилле, если верить послевоенным мемуарам Н.И. Сахновского, с пониманием отнесся к его идее, но, как можно предположить, ничем не мог помочь командиру русских эсэсовцев, так как не был уполномочен решать вопросы подобного рода.
В январе 1944 года валлонская бригада, как и дивизия СС «Викинг», вела тяжелые бои против Красной армии и в феврале оказалась в «Черкасском котле»[716]. Бои были настолько ожесточенными, что к концу февраля в бригаде от 2000 человек осталось всего 632[717]. Только во время сражения за Нова-Буду соединение потеряло более 200 бойцов убитыми, в том числе и своего командира — штандартенфюрера СС Люсьена Липперта[718]. Но бригада сыграла важную роль в прорыве «котла». Благодаря валлонам и их русским сослуживцам окруженной немецкой группировке удалось избежать нового Сталинграда. Возглавивший бригаду гауптштурмфюрер СС Леон Дегрелль был награжден Рыцарским крестом[719].
В ходе сражения в «Черкасском котле» большая часть русских добровольцев погибла. Оставшиеся в живых русские были выведены с фронта вместе с остатками валлонского соединения — их отправили в Западную Европу. Там русская рота СС была расформирована, а ее волонтерам предоставили полную свободу действий. Часть русских добровольцев осталась служить в составе 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС «Валлония» (28. SS-Freiwilligen-Grenadier-Division «Wallonien») до самого конца войны, остальные демобилизовались[720].
В дивизии СС «Валлония» продолжил службу Н.И. Сахновский. В январе 1945 года он развернул кампанию по добровольному призыву русских эмигрантов и военнопленных в состав Истребительного соединения войск СС. Добровольцы были подчинены Отто Скорцени и участвовали, в частности, в операции «Фаустпатрон»[721].
Другим русским офицером, который предпочел продолжить службу в «Валлонии», был ваффен- штурмбаннфюрер СС Чехов. Представитель первой волны русской эмиграции, офицер императорского флота Георгий Васильевич Чехов в 1920-е годы жил в Германии, а в середине 1930-х годов переехал в Бельгию. Накануне Второй мировой войны он получил бельгийское подданство, а после начала войны с Советским Союзом изъявил желание поступить добровольцем в 373-й валлонский легион.
8 августа 1941 года Чехов был зачислен в часть в звании капитана и назначен командиром 3-й роты. Участвуя в боевых действиях, Чехов показал себя опытным офицером и заслужил уважение своих бельгийских и русских сослуживцев. В марте 1942 года он даже исполнял обязанности командира валлонского легиона, а позже был командиром запасного подразделения этой части.
1 июня 1943 года вместе с остальным личным составом Чехов был переведен на службу в СС в звании ваффен-гауптштурмфюрера СС. За годы службы он подружился с Леоном Дегреллем и стал его ближайшим помощником. 20 апреля 1944 года его произвели в чин штурмбаннфюрера. В марте 1945 года Чехова назначили командиром 70-го полка дивизии «Валлония». В боях за Померанию он был ранен и конец войны встретил в госпитале. Ему удалось избежать репатриации в СССР и уехать в Аргентину, где он скончался в 1961 году[722].
Несмотря на значительное число русских белых эмигрантов, бывших в Прибалтике, в Польше, на Балканах и в странах Западной Европы, русская эмиграция участия во Второй мировой войне не приняла, если не считать, конечно, счастливого исключения в лице Русского Корпуса, возникшего в Югославии, но так и не попавшего на Восточный фронт.
Основной мыслью каждого Русского Патриота должно бы было быть: «Когда решается судьба нашей Родины, то наше место — на месте действий, где каждый из нас должен, по возможности с оружием в руках, защищать русские интересы». Но русская эмиграция оказалась совершенно неподготовленной и несостоятельной перед событиями, которые при других условиях могли бы привести к спасению от коммунизма и возрождению России.
В настоящее время ни для кого не секрет, что решительно при всех частях германской армии находились значительные количества русских добровольцев из числа военнопленных и местного населения; что когда стала создаваться власовская армия, то число записывавшихся значительно превысило действительные возможности; что в общей сложности добровольцев оказалось более 2 000 000 человек… и это несмотря на все ошибки немецкого командования и преступную «восточную политику» Розенберга! Чего большего можно было требовать в смысле благоприятности со стороны населения страны? Но вот из среды т. н. «национальной русской эмиграции» лишь совершенно ничтожные кучки приняли реальное участие в происходивших грозных событиях. Зато «совпатриотизм», «защита Родины от внешнего врага», «ассоциации
