Вскоре после отказа Каминского от помощи немцам в Варшаве, ему было предложено выехать на автомобиле из Польши в Прикарпатскую Русь — для осмотра местности, которую должна была защищать РОНА.
Затем появился слух, что Каминский вместе с ехавшими с ним убит партизанами по дороге.
Кто убил Каминского, точно неизвестно. Могли его убить польские партизаны, могли убить и немцы. Зная, насколько были обострены взаимоотношения между Каминским и немцами, я лично склоняюсь к мысли, что Каминского убили немцы, желая освободиться от строптивого человека.
Это была месть и за отказ подавлять варшавское восстание и за другие случаи неподчинения приказам СС и конечно за создание без разрешения «национал-социалистической партии России», официальным вождем которой он был.
Немцы, конечно, в конце концов, разобрались, что так называемая НСТПР — простая ширма, ловкий трюк со стороны русских националистов. После убийства Каминского немцы посулили Белаю чин генерала и сделали предложение вести бригаду в Варшаву.
Но распропагандированный нами еще в Дятлово Белай и другие командиры заявил, что они не хотят, чтобы РОНА была переформирована в дивизию СС, а хотят идти к Власову.
После этого бригада Каминского была расформирована, все офицеры и солдаты, а также все оружие и несколько танков и броневиков было передано Власову. Белай, отказавшись от генеральского чина, занял скромный пост начальника офицерского резерва в штабе РОА. Это был убежденный сторонник генерала Власова. Первая дивизия РОА была вооружена оружием, полученным от РОНА.
Такова истинная история бригады Каминского, о которой рассказывают всякие небылицы люди, ничего не знающие о действительных фактах и событиях.
По моим личным впечатлениям, несмотря на известный анархизм и совершенно неизбежные во время гражданской войны бесчинства, РОНА, созданная Воскобойником и Каминским из рабочих и колхозников Брянского и других районов, была подлинной народной армией. Антибольшевизм этой народной армии, возникшей стихийно, для меня несомненен. Поэтому историю бригады нужно отделять от личности самого Каминского. А к личности самого Каминского нужно тоже подходить более справедливо, понимая всю сложность и трагичность положения этого несомненного антибольшевика и одаренного полководца. Каминский в начале и Каминский в конце, это совершенно разные люди.
Я не ставлю себе целью обеление личности Каминского, но простая справедливость заставляет меня сказать, что он был жертвой безвременья. Будь политическая обстановка менее сложной и найдись люди, которые поддержали бы Каминского на первом этапе его деятельности, после смерти Воскобойника, он мог бы стать выдающимся деятелем в антибольшевистской борьбе.
Вольтер сказал, что мертвым не надо льстить, но на них не надо и клеветать, о них нужно говорить только правду. Мне кажется, пора сказать истину и о РОНА и о ее бойцах — крестьянах и рабочих, погибших в борьбе с большевиками.
См.: Башилов Б. Правда о бригаде Каминского /«Наша страна» (Буэнос-Айрес), субб., 13 декабря 1952 года, М152. С. 3, 6.
…Обстановка в занятых немцами областях никак не способствовала становлению политических организаций, разработке программ. Немецкие власти препятствовали всяким попыткам политического общения и объединения антибольшевиков, хотя и не преследовали открыто такие попытки.
В Орле, например, весной 1943 года появился некий Н. — бывший политический заключенный советских концлагерей, который пытался создать какую-то антибольшевистскую партию, написал проект программы этой партии, довольно путаный, но не лишенный интереса, как документ того времени, как документ, написанный рукою советского человека, только что вырвавшегося из-под идеологического большевистского гнета.
Интересны тезисы к программе партии, которая возглавлялась потом Б.В. Каминским, написанные его предшественником, основателем этой партии и первым начальником Локотского округа, инженером Воскобойником, бывшим политзаключенным.
Те, кто знал Воскобойника, вспоминают о нем, как о человеке большого ума и чистой души. Рассказывают, что он зажигал людей своей верой в светлое будущее послебольшевистской России. Погиб Воскобойник в одной из операций против партизан.
Тезисы Воскобойника, как и другие проекты «программы», появились в занятых немцами областях — и на них не мог не сказаться дух того времени, однако с фашистскими программно-идеологическими «установками» они имели общее только в одном: в отрицании капитализма.
Мне рассказывали в Брянске, что Воскобойник свои тезисы написал на основании подпольной брошюрки, которую он видел в концлагере, брошюры, изданной эмигрантской антибольшевистской организацией. Подтверждения этому рассказу я больше не находил.
Место погибшего Воскобойника занял Бронислав Владиславович Каминский, поляк по происхождению, но, по всем свидетельствам, убежденный русский патриот, антибольшевик. Каминский тоже политзаключенный, просидевший много лет в советских концлагерях. Война застала его в Орловской области, на одном из сахарных заводов, где он работал инженером.
Каминский принял от Воскобойника только что организовавшуюся военную часть и Локотский округ, на территории которого власть принадлежала только русскому самоуправлению. По договоренности с немецким командованием, немцы не вмешивались в управление округом, получая лишь с него причитающиеся военные поставки.
Материально население жило в Локотском округе лучше, чем во всех остальных занятых немцами областях. Местное самоуправление всячески поощряло частную инициативу в развитии различных кустарных промыслов. В округе открылось несколько школ. Был даже свой драматический театр.
В середине 1943 года бригада Каминского, действовавшая против партизан, насчитывала до 10 000 человек. Во время летнего наступления Красной армии, когда фронт приблизился к границам Локотского округа, часть бригады принимала участие в боях против регулярных частей Красной армии Каминцы показали себя умелыми солдатами.
Бригада Каминского была хорошо вооружена, хорошо обмундирована, что нельзя сказать про некоторые полицейские формирования. Например, в Могилеве мне пришлось наблюдать любопытную картину. Начальник областной полиции полковник Савостеев делал смотр школе полиции. В задних рядах выстроившихся перед ним курсантов несколько человек стояли… босиком.
Начальник тут же учинил разнос начальнику школы.
Начальник оправдывался:
— На складе ни одной пары сапог. Писал немцам несколько раз. Все обещают прислать…
Присутствующие немцы были смущены не меньше самого начальника школы. Взбешенный Савостеев сел на лошадь и уехал.
У Каминского такого случая вообще не могло быть.
Личность самого Каминского представляет несомненный интерес. В нем наблюдалась некоторая двойственность. С одной стороны, это был человек большого личного мужества и храбрости, с другой стороны, истерик. Человек несомненно одаренный, хороший организатор и талантливый военачальник, он не знал, однако, чувства меры. Ему, например, говорили, что он, Бронислав Владиславович Каминский — вождь новой России, и это льстило его самолюбию. В местном театре не начинался спектакль, пока он не приезжал. Каминский входил — весь зал вставал. Только после этого поднимался занавес. Местная газета «Голос Народа», выходившая под девизом «Все для народа. Все через народ», посвятила целый номер Б.В. Каминскому в день его сорокалетия, весной 1943 года.
Несмотря на наличие в отрядах Каминского элементов вольницы, в них была твердая дисциплина. Каминцы не допускали грабежей населения, защищали население не только от партизан, но и от немцев. Дисциплина в бригаде основывалась еще и на духе братства — и между солдатами и между солдатами и офицерами.
Солдаты любили своих командиров, как старших товарищей по борьбе. Достаточно назвать таких командиров, как ставшего почти легендарным за свою храбрость и умелое командование полковника Белая или майора Хомутова.
