все время пытается выбить своим криком все оконные стекла. А она жутко милая, когда сердится, правда?
— Это в некотором смысле зависит от того, где ты стоишь, Гер, — сказал Альтал. — Если ты окажешься прямо напротив нее в тот момент, когда она дает волю своему голоску, “милая” — это не совсем то слово, которое приходит на ум.
— Думаю, насчет этого ты прав. Несколько раз она меня обругала, и мне это совсем не понравилось. — А где вождь Альброн?
— Он внизу с той женщиной, у которой лошади. Она учит его всяким приемам, которые солдаты конницы используют на войне. Но я сомневаюсь, что он многому научился. Ему почему-то нравится смотреть на нее, а почему — я еще не совсем понимаю, и он так занят этим рассматриванием, что, по- моему, слушает не слишком внимательно.
— Да уж, не слишком.
— Это опять все эти дела между мальчиками-девочками, да? — спросил Гер. — Лучше бы они не занимались этим при мне. Меня это все время нервирует. В большинстве случаев я не знаю, что они выкинут следующим номером.
Альтал в задумчивости поскреб щеку.
— Думаю, мы вплотную подошли к тому разговору, о котором я упоминал раньше, Гер.
ГЛАВА 32
— Я просто не могу этого сделать! — голос Андины эхом раздавался в их головах. — Я не буду кланяться перед этой рябой каргой, что бы она со мной ни сделала.
— Так не пойдет, Эм, — прошептал Альтал в более глубокой, более интимной части их общего сознания. — Может, позволишь мне все устроить?
— Почему она не может просто сделать так, как ей говорят? — горячилась Двейя.
— Я все улажу, котенок. Пойди помой мордочку или еще что-нибудь. Ты прекрасно умеешь придумывать всякие хитрости, но здесь все немного сложнее. — Вдруг он осекся. — Не влезай сюда, Лейта, — добавил он.
Лейта, сидевшая за мраморным столом, листая Книгу, взглянула на него своими большими невинными глазами.
— Говорю тебе, Лейта, — упрекнул ее Альтал. — Не влезай сюда без приглашения.
Потом он перевел взгляд на Андину, которая еще вся кипела внутри.
— Давай-ка поговорим, — предложил он ей вслух.
— Ты ничего этим не добьешься, Альтал, — вспыхнула она, говоря также вслух. — Я
— Почему нет?
— Я эрайя Остоса, а Гелта — всего лишь животное.
— Разве это не говорит о том, что ты умнее ее?
— Конечно, я умнее.
— Пока что это не слишком заметно, Андина.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда ставишь капкан на зверя, нужно положить в него приманку, маленькая принцесса. Если хочешь поймать птичку, в качестве приманки используешь зернышки. Если ставишь капкан на медведя или волка, подходит мясо. А Гелта — зверь особый, так что и приманка должна быть другая. Мы же хотим поджарить Гелту на ужин, а?
— Это омерзительно, Альтал!
— Я выражаюсь образно, Андина. Чтобы сделать Гелту съедобной, тебе понадобилась бы куча специй. Приманка, на которую мы будем ее ловить, должна быть такой привлекательной, чтобы она не могла устоять. И это уже твоя забота. Будь неотразима, Андина. Будь мягкой, нежной, податливой — до тех пор, пока она на тебя не клюнет. Тут-то мы и захлопнем мышеловку и отправим мышку в печку.
Глаза Андины в задумчивости сузились.
— Но при одном условии, Альтал, — произнесла она в ответ.
— Каком же?
— Я вырву ей сердце.
— Андина! — простонала Лейта. — Ты даже хуже, чем Гелта!
— Образно выражаясь, конечно, — поправилась Андина.
— Она сделает все как надо, Альтал, — шепнула Двейя. — Оставь все как есть.
— Почему? — спрашивал Салкан у Бхейда.
Когда Альтал заглянул в столовую в поисках Элиара, они продолжали разговор, который, очевидно, длился почти все утро.
— Так всегда было, — сказал Бхейд молодому пастуху.
— Но это еще не значит, что это правда, брат Бхейд, — заявил Салкан. — Если кто-то хочет поговорить с Богом, он должен иметь возможность делать это где угодно и когда угодно. Ему не нужно идти в какой-нибудь храм и платить какому-нибудь жадному попу за то, чтобы он передал Богу его послание. Я не хочу обидеть тебя, брат Бхейд, но, насколько я видел, священников гораздо больше интересуют деньги, нежели Бог — или благосостояние народа.
— Думаю, тут он тебя обставил, Бхейд, — сказал Элиар. — У священников руки все время тянутся к деньгам.
— Это не
— Может и так, — согласился Салкан, — но как ты отличишь настоящих священников от ненастоящих? Они ведь все одеты одинаково? Лучше уж я вернусь к своим овцам. Не думаю, что из меня получится хороший священник. Я никогда не учился обманывать людей.
— Я бы не стал настаивать, Бхейд, — молча посоветовал Альтал. — Салкан еще не готов, да и ты тоже.
— Что это должно означать? — спросил Бхейд.
— Прошлым летом твои взгляды на теологию, насколько я помню, претерпели существенные изменения. Думаю, прежде чем обращать в свою веру язычников, тебе лучше поговорить как следует с Эмми.
Альтал посмотрел через стол на Элиара.
— Твой сержант зовет нас, Элиар, — сказал он вслух.
— Хорошо, — кивнул Элиар, поднимаясь и выходя из-за стола.
— Что там затеял Бхейд? — спросил Альтал, как только они вышли в коридор.
— Я не совсем уверен, — признался Элиар. — Его мысли сейчас несколько запутанные. Эмми пробила в его разуме огромную брешь, когда сказала, что астрология — совершенная бессмыслица, а когда Лейта затащила его в “семью”, все стало гораздо хуже.
— Идея с “семьей”, наверное, была ошибкой, — согласился Альтал.
— Тем не менее она достаточно верна. Поначалу мне тоже казалось, что это не слишком хорошая идея, но когда мы с Лейтой и Андиной вернулись в Дом, я начал к ней привыкать.
— Ты здорово изменился с тех пор, как тебя приняли в “семью”, Элиар.
— А сам ты разве не изменился, когда Эмми тебя захомутала?
— Наверное, изменился. Но к этому нужно привыкнуть, верно?
— О да, — горячо согласился Элиар. — Тебе еще было легко, Альтал. Сначала тебе пришлось иметь дело с одной только Эмми. А в моей голове они толпились втроем. Кстати, зачем именно я понадобился сержанту Халору?
— Он хочет поговорить с Креутером и Дрейгоном и не знает точно, в какой части Дома они сейчас бродят. Не стоит об этом болтать, Элиар, но думаю, сержант все еще чувствует себя в Доме не совсем
