внимание прошлой осенью в горах, по дороге к крепости Гасти. Очевидно, источник звука все еще был где- то поблизости, и Альтал начал подумывать, а не преследует ли он его по какой-либо причине. Что бы это ни было, оно громко кричало, и от его плача, который эхом отдавался в горах, Альталу становилось как-то не по себе.

Это был не волк — в этом Альтал не сомневался. Волки кочуют стаями, а это было одинокое существо. В его плаче звучала какая-то безнадежность. Альтал предположил, что у этого странного животного был, по-видимому, брачный период, и эти заунывные, приглушенные крики были всего лишь сигналом для других его сородичей, говорившие, что он не прочь найти себе кого-нибудь для компании. Что бы это ни было, у Альтала возникло страстное желание, чтобы это существо поискало себе спутника где- нибудь в другом месте, потому что таинственные крики бесконечного отчаяния начинали действовать ему на нервы.

Настроение у Альтала, пока он пробирался на север по горным хребтам Арума, было мрачное. Конечно, и раньше случались неудачи. Никто не может все время побеждать, но прежде удача быстро возвращалась к нему. На этот раз все было несколько иначе. Все, что он предпринимал, оборачивалось провалом. Удача не просто оставила его — казалось, она прилагает все усилия, чтобы разрушить все, что он делал. Может, он совершил что-то такое, из-за чего ее любовь превратилась в ненависть? Эта печальная мысль тревожила его, когда он спустился с гор Арума в поросшую густыми лесами долину Хьюла.

Хьюл — излюбленное убежище для людей, ставших несчастными жертвами всяческих конфликтов в окружающих землях. Услужливые парни, которые «просто хотели дать побегать вашей лошади» или «просто вынули ваши серебряки на свет, чтобы почистить их для вас», находили приют в Хьюле, а в стране, где нет никаких законов, не может быть и преступников.

Альтал был в прескверном настроении, когда он добрался до Хьюла, и чувствовал глубокую потребность в общении с такими же, как он, людьми, с которыми мог быть совершенно откровенен, поэтому он пошел прямо через лес к более или менее постоянному поселению, принадлежащему хьюльцу по имени Набьор, который варил хороший мед и торговал им по сходной цене. У Набьора также имелись несколько пухленьких молодых девушек, которые всегда были к услугам клиентов, если те чувствовали себя одиноко, для разговоров или утешения.

Обширные леса Хьюла обладают свойством приглушать звуки. В землях дальнего севера растут гигантские деревья, и путешественник может дни напролет бродить под бескрайним куполом их крон, не видя солнца. Большинство деревьев вечнозеленые, и их осыпавшаяся хвоя покрывает землю толстым влажным ковром, который заглушает звук шагов путника. В землях Хьюла нет троп, потому что отмершие иголки хвои постоянно падают тихим дождем с деревьев, скрывая под собой все следы человека или зверя.

Уютный лагерь Набьора раскинулся на небольшой поляне, на берегу веселого ручья, журчащего среди серых камней, но Альтал подошел к нему с некоторыми предосторожностями, ибо человек, про которого ходят слухи, будто он несет с собой два тяжелых мешка золота, склонен быть весьма осторожным, прежде чем войти в какое-либо публичное место. Некоторое время Альтал лежал за поваленным деревом, осматривая лагерь, после чего заключил, что никого из арумцев поблизости нет, тогда он снова поднялся на ноги.

— Эй, Набьор! — крикнул он. — Это я, Альтал. Не бойся, это я иду.

Набьор всегда имел под рукой тяжелый бронзовый топор, чтобы поддерживать порядок и при случае встретить незваных гостей, которые могли прийти, чтобы задать несколько вопросов относительно его собственных неблаговидных деяний, так что предусмотрительнее было не заставать его врасплох.

— Эй, Альтал! — заорал Набьор. — Добро пожаловать! А я уж было подумал, что ты попался к экуэрцам или треборейцам и они подвесили тебя на каком-нибудь суку.

— Нет, — ответил Альтал со скорбной усмешкой. — Пока что мне, хотя и с трудом, удается стоять ногами на земле. Как твой мед — все еще поспевает? В прошлый раз, когда я заглядывал сюда, партия была слегка недозрелой.

— Заходи и отведай, — пригласил его Набьор. — Новая партия получилась что надо.

Альтал вышел на поляну и посмотрел на своего старого друга. Набьор был крепкого сложения, с темными волосами и бородой, большим носом картошкой, проницательными глазами, на нем была мохнатая накидка из медвежьей шкуры. Набьор имел свое дело: торговал хорошим медом и девочками. Кроме того, он без лишних вопросов покупал вещи у тех, кто зарабатывал себе на жизнь воровством.

Оба тепло пожали друг другу руки.

— Садись, друг, — сказал Набьор. — Сейчас я принесу тебе меду, и ты расскажешь мне про чудеса цивилизации.

Альтал устало опустился на чурбан, стоящий возле очага, где скворчала и дымилась жирная ляжка лесного бизона, пока Набьор наполнял два глиняных стакана пенящимся медом.

— Как там у тебя прошло? — спросил он, возвращаясь к огню и протягивая Альталу один из стаканов.

— Ужасно, — печально сказал Альтал.

— Что, так плохо? — спросил Набьор, подсаживаясь с другой стороны очага.

— Даже хуже, Набьор. Думаю, еще не придумано слова, чтобы точно описать, как это было скверно. — Альтал отпил большой глоток из своего стакана. — А у тебя неплохой мед получился в этот раз, дружище.

— Я знал, что тебе понравится. — Ты по-прежнему торгуешь по той же цене? — О цене сегодня не беспокойся, Альтал. Сегодняшний мед — в счет нашей дружбы.

Альтал поднял свой стакан.

— Тогда за дружбу! — сказал он и налил себе еще. — Там, в цивилизованных землях, они даже не варят мед. Единственное, что подают в их тавернах, — это кислое вино.

— И это называется цивилизацией? — Набьор недоверчиво покачал головой.

— А как у тебя идут дела? — спросил Альтал.

— Очень неплохо, — откровенно признался Набьор. — О моей таверне слава идет по всей округе. Теперь почти каждый в Хьюле знает, что если ему захочется выпить кружечку доброго меда по сходной цене, то надо идти к Набьору. Хочется провести время с красивой девушкой — ступай опять же к Набьору. Если случайно приобрел что-нибудь ценное и хочешь продать, не отвечая при этом на разные докучные вопросы о том, где все это взял, будь уверен — я с удовольствием обсужу сделку.

— Набьор, ты всех обведешь вокруг пальца и умрешь богачом.

— Тебе, может, и все равно, а я лучше уж буду жить богачом. Ну ладно, расскажи мне, что с тобой произошло там, в нижних землях, раз это было так необычно. Я не видел тебя больше года, так что нам есть что наверстывать.

— Тогда приготовься, Набьор, — предупредил Альтал. — Это будет не слишком веселая история.

И он подробно рассказал о своих злоключениях в Экуэро, Треборее и Перкуэйне.

— Какой ужас! — сказал Набьор. — Неужели совсем нигде не было удачи?

— Нет, нигде. Мои дела шли настолько плохо, что мне приходилось подкарауливать людей, выходящих из таверны, чтобы добыть немного денег на еду. Фортуна отвернулась от меня, Набьор. В последние полтора года все, до чего бы я ни дотронулся, обращалось в прах. Какое-то время я думал, что это оттого, что, когда я отправился в нижние земли, моя удача не последовала за мной. Но когда я пришел в Арум, мои дела не стали лучше.

Затем он поведал другу о своих злоключениях в доме Гасти Большое Брюхо.

— Так значит, Альтал, у тебя действительно проблемы? — заметил Набьор. — Это все из-за удачливости, которой ты всегда был знаменит. Тебе лучше подумать, что ты можешь сделать, чтобы снова обрести расположение фортуны.

— Да я бы и рад, Набьор, только не знаю как. Она всегда так любила меня, что я никогда не прилагал