Конечно, освоение новой техники, особенно ее использование в операциях, не всегда проходило гладко. Мешал недостаточно высокий общеобразовательный уровень многих красноармейцев и командиров, часто бывали аварии, технические неурядицы, не все понимали, как необходимы технические знания, не хватало грамотных кадров. Нужно было перестраивать старые рода войск, создавать новые войсковые соединения, переучивать пехотных и кавалерийских командиров на авиаторов и танкистов и в то же время поддерживать боевую готовность армии на случай агрессии. Параллельно шла организационная перестройка войск.

Тем не менее новая техника тянула к себе, привлекала новыми возможностями, возбуждала интерес в армейских массах. В печати, по радио, с помощью кино широко пропагандировались военно-технические знания. Под руководством партийных организаций красноармейцы и командиры с увлечением занимались в многочисленных военно-технических кружках (в армии и на флоте насчитывалось тогда около 5 тысяч военно-технических кружков, в одном только нашем округе в 1932 году в таких кружках и на курсах обучалось около 80 процентов личного состава), слушали лекции и доклады на военно-технические темы, участвовали в конкурсах и соревнованиях на лучшее знание техники и оружия.

Повсюду в частях можно было увидеть сооруженные армейскими комсомольцами щиты и фотовыставки, популяризировавшие технические знания, проводились летучие митинги и собрания о бережном отношении к технике, устраивались обсуждения военно-технических книг, организовывались смотры техники, массовая кампания за сдачу норм на отличного стрелка.

С помощью ЦК комсомола и различных добровольных оборонных обществ активно приобщалась к военной технике молодежь призывных возрастов. Так, в 1934–1935 годах более полутора миллионов юношей и девушек сдали нормы по изучению мотора, один миллион – по противовоздушной и химической обороне.

Одним словом, призыв партии «Овладеть техникой!» был главным в деятельности армейских партийных, профсоюзных, комсомольских организаций, командиров и политработников. При этом солдаты и командиры не только с успехом осваивали технику, по и сами старались ее улучшить. Только в нашем военном округе в 1933 году было реализовано более 4 тысяч предложений, способствовавших улучшению техники. Естественно, этот процесс всячески поощрялся.

Одной из главных задач в подготовке командного состава и штабов мы считали овладение искусством управления в условиях встречных, внезапных действий. Это требовало отказа от привычного управления посредством письменных приказов, телефонов и всего, что связано с прокладкой проволочных линий связи. Надо было решительно переходить на радиоуправление, на систему коротких боевых распоряжений – «управление с седла», как тогда любили говорить конники.

При тактическом обучении всех звеньев командного состава в дивизии и полках мы стремились выработать у наших командиров умение тщательно маскировать действия частей и подразделений, для того чтобы обеспечить внезапность нанесения ударов по противнику.

Я до сих пор не забыл одно интересное двустороннее учение, проведенное нами в 1933 году.

В качестве обороняющейся стороны действовал усиленный 21-й кавалерийский полк под командованием И. Н. Музыченко. Он был выведен в поле на двое суток раньше наступающего 20-го кавполка и в течение этого времени реально строил оборону на всю тактическую глубину, 20-й кавполк ничего не знал о предстоящем учении и о том, что 21-й кавполк находится где-то в поле и организует оборону. Он был поднят по тревоге.

В районе сосредоточения к 20-му кавполку присоединились средства усиления: танковый эскадрон и гаубичный конноартиллерийский дивизион. Здесь же командованию полка была объяснена тактическая обстановка, требовавшая немедленного выступления. Предстояло совершить 46-километровый марш в качестве передового отряда дивизии с целью захвата плацдарма, на котором была построена оборона 21-го кавалерийского полка.

К исходу дня передовые подразделения 20-го кавполка вошли в соприкосновение с боевым охранением 21-го кавполка. Темнело. Не успев засветло произвести разведку обороны «противника», командир полка В.В. Крюков принял решение в течение ночи разведать «противника», а на рассвете атаковать его. Конечно, другого решения и быть не могло.

История показывает, что исход боя в конечном итоге зависит от того, насколько целеустремленно, организованно и внимательно командир и его штаб подготовят атаку. Во всей этой сложной работе первостепенное значение имеет разведка. Выяснив расположение противника, его силы и средства, а также характерные особенности той местности, где находится противник, можно точно определить способ его действий.

Из практики я знаю, как важно, чтобы разведка проводилась тщательно. Особенно это необходимо, если наступление на оборону противника проводится на рассвете, так как в течение ночи, под покровом темноты, он легко может изменить расположение своих боевых порядков. Такая разведка тем более необходима в тех случаях, когда приходится действовать против опытного врага.

Командир 20-го кавполка В. В. Крюков, конечно, теоретически знал это, но проявил непозволительную небрежность и не Учел, что его «противник» тоже имел свою боевую задачу: не допустить прорыва подходящего «противника», а при благоприятных условиях разбить его.

Командир 21-го кавполка И. Н. Музыченко решил:

1) до наступления темноты огнем с переднего края при поддержке артиллерии отбить попытки «противника» прорвать оборону и не допустить вклинивания его в первую позицию;

2) под шум боя, соблюдая все меры маскировки, с наступлением темноты начать отвод боевых порядков полка на вторую оборонительную позицию, которая была заранее предусмотрена и соответственно подготовлена;

3) чтобы не дать «противнику» разгадать свой маневр, снять боевые порядки, расположенные на первой траншее переднего края обороны полка, только перед самым рассветом, оставив для наблюдения за «противником» разведывательные дозоры.

С наступлением темноты командир 20-го кавполка выслал усиленную разведку к переднему краю обороны. Встреченные огнем, разведчики залегли перед проволокой и начали вести наблюдение. В течение ночи командир 20-го кавполка получал регулярные донесения о том, что «противник» находится по- прежнему в первой траншее и даже пытается захватить пленных. В. В. Крюков был убежден в том, что его «противник», закопавшись в землю, будет обороняться на занятых позициях.

На рассвете, после артиллерийской подготовки, предвкушая победу, командир полка просигналил ракетами начало атаки. Артиллерия усилила огонь, началась энергичная атака. Вот уже танки на больших скоростях с ходу прошли первую траншею, ворвались во вторую. Первая траншея занята! Но что это? Почему остановились танки?

– Товарищ комдив, – обращается командир 20-го кавполка к руководителю учения, – разрешите пройти вперед и лично установить, почему произошла остановка атакующих боевых порядков.

– Ну что ж, «свой глаз – алмаз», посмотрите, разберитесь.

У второй траншеи В. В. Крюкова встретил командир 2-го эскадрона Э. М. Буш.

– В чем дело? Почему остановились?

– Да вот, товарищ комполка, мы советуемся с командиром танкового эскадрона, что делать дальше.

– Как что? Громить «противника»!

– Да, но его здесь нет.

– Как нет?! Куда же он девался? Разведка доносила всю ночь, что «противник» занимает оборону.

– Разрешите доложить! – обратился к командиру полка посредник-танкист. – Вот здесь в траншее на палке висела эта бумажка, может быть, она кое-что раскроет?

Взяв в руки листок, командир полка прочел вслух: «Привет сальцам, ищите нас, как ветра в поле. На будущее советуем быть более бдительными!»

Надо было видеть растерянные лица всех окружающих и ту неловкость, которая создалась в результате обманного маневра 21-го кавполка, заставившего атакующих расстрелять боевой комплект снарядов по пустому месту. А главное – куда же отошел «противник»?

– Это Иван Николаевич по злобе устроил тебе, Владимир Викторович, такую «кувырк-комедию», –