– Нет, Яков предпочтет любую смерть измене Родине.

Сидя за столом, И. В. Сталин долго молчал, не притрагиваясь к еде. Чувствовалось, он переживает за сына.

Потом, как бы продолжая свои размышления, с горечью произнес:

– Какая тяжелая война. Сколько она унесла жизней наших людей. Видимо, у нас мало останется семей, у которых не погибли близкие… Такие испытания смогли стойко перенести только советские люди, закаленные в борьбе, сильные духом, воспитанные Коммунистической партией.

И. В. Сталин рассказал мне о Ялтинской конференции. Я понял, что он остался доволен ее результатами и очень хорошо отзывался о Ф. Рузвельте. И. В. Сталин сказал, что он по-прежнему добивался от союзников перехода их войск в наступление, чтобы скорее добить фашистскую Германию. Наши войска в период Крымской конференции находились на Одере, вели напряженные сражения в Восточной Пруссии, в Прибалтике, в Венгрии и других районах. Верховный настаивал на наступлении союзных войск, которые находились в 500 километрах от Берлина. Соглашение было достигнуто, и с этого времени значительно улучшилась координация действий сторон.

Верховный подробно рассказал о соглашениях с союзниками по управлению Германией после ее капитуляции, о «контрольном механизме в Германии», о том, на какие оккупационные зоны будет разделена территория Германии, а также до какой линии должны продвигаться войска союзников и советские войска.

Деталей организации «контрольного механизма в Германии» и верховной власти в Германии он не касался. Об этом я был проинструктирован значительно позже.

В немногих словах он рассказал о разногласиях с У. Черчиллем, возникших при обсуждении польской проблемы.

Относительно будущих государственных границ Польши на западе была достигнута полная договоренность – эти границы должны были проходить по рекам Одеру и Нейсе. Но возникли большие разногласия о составе будущего польского правительства.

– Черчилль хочет, чтобы с Советским Союзом граничила буржуазная Польша, чуждая нам, а мы этого допустить не можем, – сказал И. В. Сталин. – Мы хотим, раз и навсегда, иметь дружественную нам Польшу, этого хочет и польский народ.

Несколько позже он заметил:

– Черчилль изо всех сил подталкивает Миколайчика, который более четырех лет отсиживался в Англии. Поляки не примут Миколайчика. Они уже сделали свой выбор…

Вошел А. Н. Поскребышев и подал И. В. Сталину какие-то документы. Быстро пробежав их. Верховный сказал мне:

– Поезжайте в Генштаб и вместе с Антоновым посмотрите расчеты по Берлинской операции, а завтра в 13 часов встретимся здесь же.

Остаток дня и добрую половину ночи мы с А. И. Антоновым просидели у меня в кабинете. Он тоже рассказал много интересного о Крымской конференции.

Мы еще раз рассмотрели основные наметки плана и расчеты на проведение Берлинской стратегической операции, в которой должны были участвовать три фронта. Поскольку об этом в Ставке и Генштабе неоднократно говорилось, мы сделали лишь уточнения в связи с затяжкой операции в Восточной Пруссии, в районе Данцига и в Прибалтике.

На следующее утро Верховный позвонил А. И. Антонову и передал, чтобы мы приехали не в 13, а в 20 часов.

Вечером при обсуждении вопроса о Берлинской операции присутствовали Г. М. Маленков, В. М. Молотов и другие члены Государственного Комитета Обороны. Докладывал А. И. Антонов.

И. В. Сталин утвердил все предложения и приказал дать необходимые указания о всесторонней подготовке операции на берлинском стратегическом направлении. 

Как заключительная операция Второй мировой войны в Европе Берлинская операция занимает особое место. В этой операции получили окончательное решение важнейшие военно-политические вопросы, от которых во многом зависело послевоенное устройство Германии и ее место в политической жизни Европы.

Советские Вооруженные Силы, готовясь к последней схватке с фашизмом, к штурму Берлина, строго исходили из согласованной с союзниками политики безоговорочной капитуляции Германии как в области военной, экономической, так и политической. Главной нашей целью на этом этапе войны была полная ликвидация фашизма в общественном и государственном строе Германии и привлечение к строжайшей ответственности всех главных нацистских преступников за их зверства, массовые убийства, разрушения и надругательства над народами в оккупированных странах, особенно на нашей многострадальной земле.

Замысел Берлинской операции в Ставке в основном определился в ноябре 1944 года. Уточнение его проходило в процессе Висло-Одерской, Восточно-Прусской и Померанской операций.

При разработке плана Берлинской операции учитывались и действия экспедиционных сил союзников, которые в конце марта – начале апреля 1945 года широким фронтом вышли на Рейн и приступили к его форсированию, с тем чтобы развернуть общее наступление в центральные районы Германии.

Верховное командование союзных войск ближайшей целью своих действий ставило ликвидацию рурской группировки противника и овладение промышленным районом Рура. Затем оно планировало выдвижение американских и английских войск на Эльбу на берлинском направлении. Одновременно развертывались операции американских и французских войск в южном направлении с целью овладения районами Штутгарта, Мюнхена и выхода в центральные районы Австрии и Чехословакии.

Несмотря на то что решениями Крымской конференции советская зона оккупации была определена далеко западнее Берлина и что советские войска уже находились на Одере и Нейсе (в 60–100 километрах от Берлина) и были готовы начать Берлинскую операцию, английское командование все еще продолжало лелеять мечту о захвате Берлина раньше, чем туда придет Красная Армия.

Хотя между американскими и английскими политическими и военными деятелями не было единства в стратегических целях на завершающем этапе войны, само Верховное командование экспедиционных сил союзников не отказалось от мысли при благоприятной обстановке захватить Берлин.

Так, 7 апреля 1945 года, информируя объединенный штаб союзников о своем решении относительно завершающих операций, генерал Дуайт Эйзенхауэр заявил:

– Если после взятия Лейпцига окажется, что можно без больших потерь продвигаться на Берлин, я хочу это сделать. – И далее: – Я первый согласен с тем, что война ведется в интересах достижения политических целей, и если объединенный штаб решит, что усилия союзников по захвату Берлина перевешивают на этом театре чисто военные соображения, я с радостью исправлю свои планы и свое мышление так, чтобы осуществить такую операцию[162].

В последние дни марта И. В. Сталин через американскую миссию получил информацию Эйзенхауэра о его плане выхода на согласованную линию на берлинском направлении. Из этого сообщения было видно, что дальнейшее наступление английские и американские войска предполагали развернуть на северо-восток, чтобы выйти в район Любека, и на юго-восток с целью подавления противника на юге Германии. Ставка к этому времени уже располагала некоторыми сведениями о трениях и противоречиях, которые происходили между английским и американским политическим и военным руководством по поводу стратегических планов.

И. В. Сталин знал, что гитлеровское руководство за последнее время развило активную деятельность в поисках сепаратных соглашений с английскими и американскими правительственными кругами. Учитывая безнадежное положение германских войск, можно было ожидать, что немцы прекратят сопротивление на западе и откроют американским и английским войскам дорогу на Берлин, чтобы не сдать его Красной Армии.