увидел, что кто-то «выезжает» лошадь. Подошел ближе, вижу – сам комиссар дивизии. Зная толк в езде и выездке, захотел посмотреть, как это делает комиссар.

Не обращая на меня внимания, комиссар весь в поту отрабатывал подъем коня в галоп с левой ноги. Но как он ни старался, конь все время давал сбой и вместо левой периодически выбрасывал правую ногу. Я не удержался и крикнул:

– Укороти левый повод!

Комиссар, ничего не говоря, перевел коня на шаг, подъехал ко мне и, соскочив, сказал:

– А ну-ка, попробуй.

Мне ничего не оставалось делать, как подогнать стремена и сесть в седло. Пройдя несколько кругов, чтобы познакомиться с конем, я подобрал его и поднял в галоп с левой ноги. Прошел круг хорошо. Прошел другой – хорошо. Перевел с правой – тоже хорошо. Перевел с левой – идет без сбоя.

– Надо вести лошадь крепче в шенкелях, – наставительно заметил я.

Комиссар рассмеялся:

– Ты сколько лет сидишь на коне?

– Четыре года. А что?

– Так, ничего. Сидишь неплохо.

Разговорились. Комиссар спросил, где я начал службу, где воевал, когда прибыл в дивизию, когда вступил в партию. О себе он рассказал, что служит в кавалерии уже десять лет. Член партии с 1917 года. Привел в Красную Армию значительную часть кавалерийского полка из старой армии. По всему было видно, что это настоящий комиссар.

Кстати говоря, одна из первых инструкций, определявших функции комиссаров, была разработана политотделом нашей южной группы войск, которой командовал М. В. Фрунзе. В ней указывалось, что военные комиссары, являющиеся представителями рабоче-крестьянского правительства, проводят в армии идеи и политику Советской власти, ограждают интересы рабоче-крестьянской массы от возможных покушений со стороны враждебных ей элементов, содействуют развитию революционной дисциплины, наблюдают за беспрекословным исполнением боевых приказов.

Работа комиссара заключалась не только в агитации и пропаганде, но прежде всего в личном боевом примере, образе действий, поведении. Комиссар обязан был знать все оперативные распоряжения, участвовать в разработке приказов (решающее слово оставалось за командиром в вопросах оперативного характера), тщательно изучать военное дело. Обычно комиссары собирали перед боем политработников и рядовых коммунистов, объясняя им поставленные командиром задачи, и сами шли на наиболее опасные и решающие участки сражений. Звание и облик военного комиссара времен гражданской войны заслуженно овеяны легендарной славой

С комиссаром Г. В. Жуковым я встречался потом не раз, мы беседовали с ним о положении на фронтах и в стране. Однажды он предложил мне перейти на политработу. Я поблагодарил, но сказал, что склонен больше к строевой. Тогда он порекомендовал поехать учиться на курсы красных командиров. Я охотно согласился. Однако осуществить это не удалось.

Село Заплавное, рядом с нами, было внезапно захвачено белыми, перебравшимися через Волгу где- то между Черным Яром и Царицыном. Начались бои. Тут уже было не до учебы.

После разгрома Колчака и отхода остатков его армий в Сибирь Антанта не отказалась от борьбы с Советской Республикой. Теперь все надежды возлагались на Деникина. Непрерывным потоком с Запада шли в его войска поставки вооружения, снаряжения и продовольствия.

Французское и английское правительства сформировали несколько отрядов из числа бежавших белогвардейских офицеров, русских солдат-военнопленных, содержавшихся в германских лагерях. Непременным условием возвращения русских военнопленных на родину ставилось вступление в добровольческие отряды Деникина и Колчака для борьбы с Красной Армией.

Но из этой затеи ничего серьезного не получилось. Большинство таких «добровольцев» при первом же удобном случае переходили на нашу сторону. Дрались только те, кто ненавидел Советскую власть и считал борьбу с ней своим кровным делом. Но таких злобных антисоветчиков было немного.

Летом 1919 года армии Деникина представляли большую и опасную силу. Особенно крепко была сколочена так называемая «Добровольческая армия», где некоторые части состояли сплошь из офицеров. Делая главную ставку на Деникина, Антанта еще питала иллюзии в отношении войск Колчака, пытаясь поставить их на ноги, чтобы затем в подходящий момент бросить против Красной Армии с востока. На севере готовилась к новому походу белая армия Миллера. Ей также доставлялись многочисленные военные грузы. На обратном пути в страны Антанты шли корабли, груженные пушниной, рыбой, лесом и другими богатейшими дарами нашего Севера.

На северо-западе к наступлению на Петроград готовились белофинны и армия Юденича. К участию в нем Антанта надеялась привлечь все малые буржуазные государства, граничащие с Советской страной.

Через контрреволюционные организации меньшевиков, эсеров, буржуазных националистов и кулаков в тылу страны организовывались восстания, мятежи, диверсии и саботаж. Срывались железнодорожные перевозки войск фронтам, продовольствия, вооружения и других важнейших грузов, необходимых фронту и тылу страны.

Партия большевиков организовала поход рабочих в деревню за хлебом. На помощь им пришла деревенская беднота, которая на основе декрета ВЦИК от 11 июня 1918 года объединялась в комитеты бедноты (комбеды).

Ложью и клеветой антисоветская агентура старалась подорвать доверие народа к партии и правительству, к командованию войсками Красной Армии. И это, к сожалению, в первое время ей иногда удавалось. Особенно там, где дошедшая до предела экономическая разруха и грубые нарушения советских законов выводили из равновесия менее устойчивую часть населения.

Хочу привести здесь письмо, полученное мною под Царицыном от друга детства Павла Александровича Жукова, которое сохранилось у меня с того времени.