радость, что распутство — это нормальный образ жизни, ибо «вселенная — это всего лишь всеобщее совокупление», что наркотики украшают жизнь человека и что поэтому детей, рождающихся в «семье» от неизвестных отцов, с младенчества пичкают марихуаной и наркотиком ЛСД, а потом и героином. Но можно было наблюдать и другую реакцию: находилась молодежь, которая воспринимала такие поучения, идущие с киноэкрана, как некое откровение.

Воспитанники Мэнсона, отвечая на вопросы, экзальтированно кричали, что этот убийца, наркоман и развратник — их «обожаемый учитель», что «благодаря ему можно подняться на небеса», что только тот дикий образ жизни, к которому он их приучил, составляет счастье человека.

«Результат? — резонно спрашивал критик французской газеты «Комба» Шапье, анализируя фильм Меррика, шедший в декабре 1972 года одновременно в четырех кинотеатрах Парижа. И отвечал: — Морально извращенный и опасный фильм, который едва делает вид, будто он что-то разоблачает. Его околдовывающие образы могут оказать наихудшее воздействие на слабых и неопытных в жизни молодых людей».

В том же духе высказывались и многие другие кинокритики в США и в Западной Европе, куда на волне дурной сенсации приплыл этот фильм. Но кто их слушал? Молодежь шла в кинотеатры, привлеченная рекламой, и трупный яд преступной идеологии вливался в ее души.

И следует ли после этого удивляться, что в западной печати до сих пор мелькают вот такие, к примеру, сообщения, ставшие уже заурядными и поэтому даже не вызывающие сенсации (я цитирую опубликованное 20 февраля 1973 года в парижской газете «Фигаро» сообщение, переданное по телеграфу из Санта-Крус (Калифорния):

«Новое дело Мэнсона в Калифорнии? Тринадцать убийств в Санта-Крус за шесть недель. 45 000 жителей города Санта-Крус охвачены страхом: за шесть недель здесь совершено тринадцать убийств, связанных с употреблением наркотиков и, по-видимому, под их влиянием. Полиция пока еще не выяснила, кто совершил эти убийства, но она задержала двух человек, подозреваемых в девяти других преступлениях. Один из них — Герберт Маллин, 25 лет, которого характеризуют как блестящего студента. Его подозревают в шести преступлениях, из которых по крайней мере пять, как утверждает полиция, связаны с наркотическими аферами».

А вот еще одно сообщение, рисующее продолжающийся упадок нравов в Соединенных Штатах. 16 апреля 1973 года журнал «Тайм» писал:

«Недавно в Детройте в зале суда в Доме правосудия адвокат неожиданно выхватил пистолет pi направил его на судью и свидетеля. У судьи не случилось с собой револьвера, который он обычно носит, но трое полицейских успели выхватить оружие и убили адвоката. Несколько минут спустя в центре Детройта в одном из магазинов были найдены убитыми хозяин и его клерк. Чуть позже известный негритянский психиатр был найден мертвым в багажнике своей машины. А еще позже, тем же вечером, в окрестностях Роузвилла полиция натолкнулась на тела молодой пары, ставшей жертвой убийства. С 1 января в Детройте произошло 187 убийств, на 27 процентов больше, чем в 1972 году».

Все это стало таким обыденным, что пресса, как видите, ограничивается лишь регистрацией подобных фактов. Лишь в августе 1973 года Америка вновь всколыхнулась; поводом для этого послужило сообщение о том, что в Хьюстоне (Техас) был побит рекорд (!) убийств: трое молодых людей ухитрились во время своих кровавых оргий истребить около сорока подростков. (Прежний рекорд был поставлен в Калифорнии, где некий Хуан Корона убил и закопал двадцать пять человек.)

Все началось с того, что восьмого августа в штаб-квартиру полиции в Хьюстоне явился семнадцатилетний Элмер Уэйн Хенли, недоучившийся парень, бросивший среднюю школу, и сообщил, что он только что убил своего приятеля — тридцатитрехлетнего электрика Дина Алена Корлла — и что это произошло во время очередной оргии, в которой кроме Хенли и Корлла участвовал во семнадцати летний Дэвид Оуэн Брукс, также недоучившийся школьник.

Чем же занимались эти трое? Оказывается, они заманивали подростков в дом Корлла, мучили их на так называемой «доске пыток», а затем зверски убивали. Эти «вечеринки» продолжались в течение трех лет. Убитых подростков засовывали в мешки из пластика и тайно отвозили хоронить.

История эта показалась полицейским невероятной. Но они тут же начали расследование. Хенли привел их в сарай, предназначенный для хранения моторной лодки. Там откопали пятнадцать трупов. Потом Хенли указал тайные кладбища на берегу озера Сем-Рейборн в 192 километрах от Хьюстона, на острове Хай-Айленд и на пляже… Число найденных трупов возросло до двадцати семи. Далее начались поиски трупов на юге Техаса.

Портреты убийц появились на страницах газет и на экранах телевизоров. У них начали брать интервью. Вот вам образчик такой публикации (я заимствую его из газеты «Франс-суар» от 15 августа 1973 года). Элмер Уэйн Хенли рассказывает:

— На протяжении трех лет я помогал Корллу в проведении оргий. Мне было поручено вербовать новых жертв. В моем распоряжении их было больше, чем требовалось. Я знал всех парнишек нашего района, и мне было достаточно подъехать к автостраде, чтобы найти ребят, которые просили их подвезти. Я им обещал хорошую вечеринку с выпивкой и наркотиками, й они тут же охотно соглашались.

Как видите, Хенли рассказывает об этой «вербовке» жертв запросто, как о чем-то обыденном. Единственное, что его заботило, — это то, что Корлл не выполнял своих обещаний о гонораре, который он должен был платить «вербовщику».

— Корлл, — жалуется Хенли, — мне обещал по двести долларов за каждого новичка, которого я ему доставлял. Но он мне платил лишь по десять — двадцать долларов, да и то нерегулярно…

Что же произошло в тот вечер, когда Хенли застрелил Корлла? Об этом он рассказывает тем же будничным тоном:

— Я привел к Корллу парня двадцати лет и девчонку лет четырнадцати. Корлл разъярился, потому что он терпеть не мог женщин. Но потом он как будто бы успокоился, и мы все четверо нанюхались наркотика. Когда я пришел в себя, я увидел, что парень и девушка уже скованы и лежат на жертвеннике. Но и на мне были наручники. Я сделал вид, что считаю это шуткой, и уговорил Корлла снять с меня наручники. Он освободил меня, но пригрозил, что в следующий раз не пощадит меня, если мне опять вздумается привести девчонку. Я тут же помог ему отправить на тот свет обоих. Затем, воспользовавшись моментом, когда он отвлекся, я схватил его револьвер и влепил ему пять пуль в голову…

«Таким образом, — заключила специальная корреспондентка газеты «Франс-суар» в Хьюстоне Ева Фурнье, — Уэйн положил конец чудовищным оргиям Корлла не из жалости к его жертвам, а из страха за самого себя».

Когда читаешь бесчисленные и необычайно подробные сообщения буржуазных газет об этой чудовищной истории, невольно поражаешься невероятной будничной тональностью, поразительной бесстрастностью изложения. Видимо, таких историй там происходит превеликое множество, и журналистам они примелькались.

Больше того, ударение делается на том, что эти убийцы-палачи, пытавшие и убивавшие своих жертв, — не какие-то ненормальные выродки, а самые обыкновенные, рядовые американцы.

«Очень вежливый юноша, — говорил журналистам о Хенли пастор, церковь которого стоит рядом с бунгало Корлла, где убивали подростков. — Он мне помогал в работе с молодыми прихожанами…»

«Дин был прекрасным соседом, по-настоящему хорошим парнем, — говорил человек, живший рядом с Корллом. — Остроумным, смешливым… Он ухаживал за газоном у своего дома и не лез в чужие дела…»

«У него всегда были в кармане конфеты, которыми он угощал ребятишек», — вспоминал другой сосед.

«Такой милый, такой вежливый! — говорил о Корлле третий. — Всегда хорошо причесан и выбрит, хорошо одет… У него была такая подкупающая улыбка! И как он любил детей! Иногда по вечерам он сажал их на свой мотоцикл и катал. А в своем грузовичке он даже установил сиденья, чтобы возить ребятишек по воскресеньям на пляж»[9].

«Брукс — обычный парень, высокий и спокойный» — так охарактеризовал Дэвида Оуэна Брукса один знавший его человек.

«Хенли — любящий сын и брат, — говорили об Уэйне в его семье. — Он всем помогал, никогда не забывал позвонить по телефону, если где-то задерживался…»

И еще одна деталь: встречая мать одного из убитых им подростков, Хенли всегда участливо