— Сколько мы еще будем здесь торчать? — спрашиваю у Тен Линга довольно громким шепотом.

Марк бросает на меня отчаянный взгляд. Мазу замолкает и делает знак жрецам. Бесшумные жрецы подставляют нам низенькие, без спинок, табуретки. С этих низеньких сидений мы смотрим вверх на Мазу, вытянув шеи. Темное лицо на фоне сверкающего диска. Мазу снова начинает говорить. Тен Линг переводит:

— Грегор, он говорит о тебе… Хотя он тебя не принял, как своего брата, он почитает брата божественного Икенду, и потому накажет гончара. Завтра утром его вышлют из города за то, что он позволил, чтобы к нему прикоснулась рука брата божественного Икенду, в результате чего рука брата Икенду стала нечистой…

— Старый Вру, злой дух плоскоголовых, — бормочу я тихо на языке плоскоголовых, — я должен помнить о тебе; о твоей перевернутой с ног на голову логике, когда виновный дважды карает невиновного…

Говорю Тен Лингу: — Скажи ему, что он никого не должен наказывать из-за меня. Если я захочу наказать, виновного и так постигнет кара, независимо от того, кто он. А если кого-то коснулась моя рука, или рука Икенду, тот человек очистится…

Марк хочет вмешаться, но Линг бесстрастно переводит мои слова. Я смотрю строгим взглядом в лицо Мазу. Если бы не этот слепящий диск! Я чувствую, что Мазу не слушает переводчика. В толпе жрецов ни шороха, ни звука.

Марк и Тен Линг тревожно переглядываются:

— Возмутительно! — говорит Марк.

— Что?

— Он говорит, что этой ночью посылает флотилию больших лодок с воинами для нападения на соседний город. Он требует, чтобы ты, Грегор, сказал, каким будет исход битвы?

Понимаю, что ответ должен быть быстрым. У Вру была точно такая же манера. Когда во время наших диспутов я загонял его в угол, он хватался за какую-нибудь явно невыполнимую мысль, нелепость которой очевидна для всех, приписывал ее оппоненту и выдавал себя за единственного носителя истины.

— Марк, помоги мне… Я еще не разбираюсь в пантеоне их богов. У них есть особый бог моря?

— Есть…

— Тогда переводи: мы не можем вмешиваться в дела морского бога. Он наш друг. Он сохранил нашу лодку и привел ее в эту бухту. Икенду приказывает скалам — и скалы сдвигаются или падают… Марк, не возражай, поверь, я иду единственно верной тропинкой. Посмотришь, все будет хорошо…

Мои ожидания действительно оправдались. Фигуры в белом заколыхались, по краям прошелся гомон. Он прекратился, когда Мазу поднял руки:

— Я не понял, что хочет сказать нам Мастер Слов, брат божественного Икенду! Бухта наших отцов стала мертвой бухтой, и в знак примирения мы по приказу богов засыпали камнями вход в другую бухту. Какая же опасность угрожает водам Новой бухты?

— Будущее в руках богов, — отвечаю я, — я спрошу у своего брата, божественного Икенду, что он думает об этом?

Я в этом диалоге терплю поражение. Мазу воспользовался моей ошибкой, которую я счел за проявление мудрости. Он наступает, хочет меня уложить на лопатки. Он знает, что я лгу, я знаю, что он лжец. Проиграет тот, кто запутается в собственном вранье.

— Мастер Слов говорит, что разговаривает с Икенду? — удивляется Мазу. — Но мы знаем, что божественный охотник спит. Как же с ним можно говорить?

— Ты проиграл, Грегор, — сказал Марк, — я с ним очень много спорил, и он никогда не чувствовал себя таким уверенным.

Я пытался еще что-то доказывать; что бог, даже спящий, может наставлять уму-разуму, но выглядел я в целом неубедительно. Меня сбивал с толку сверкающий диск — от него разболелась голова, невозможно было собрать воедино свои мысли. Вмешался Тен Линг:

— Братья, у меня возникла идея. Грегор городил здесь чепуху, но она натолкнула меня на одну мысль. Я все больше думаю о ней, как о реальной. Надо продолжить этот разговор с Мазу. Давай, Грегор, говори дальше. Все равно, что. Главное — говори побольше, чтобы Мазу поверил, что я перевожу.

— Я желаю от всей своей души, чтобы на его голову обрушился потолок этой комнаты после того, как мы выйдем отсюда… Этого достаточно?

— Можешь продолжать в этом же духе.

— Тогда пусть обрушатся и стены ущелья, через которые вышли в море его лодки, раз уж «Викинг» не может выйти через этот пролив.

— Именно об этом я и думал, — сказал Линг и начал «переводить» властительному жрецу свою речь под видом моей. По мере того, как Линг говорил, Марк приходил в тихое изумление:

— Сумасшедшая идея! А вдруг повезет!?

— А что он говорит, я ведь не понимаю?

— Поговорим потом. Здесь не место.

Среди жрецов почтительный шепот сменился шумом, Мазу вдруг забыл о своем божественном статусе, резко прервал Линга. Они заспорили. Марк весь превратился в одно большое ухо.

— Скажи хоть, о чем речь?

— Потерпи. Об этом поговорим серьезно, только не здесь, — сказал Марк, очень живо реагируя на слова Тена. Он даже включил в «перевод» несколько своих реплик.

Наконец Мазу закончил аудиенцию заключительной речью, после чего мы в сопровождении факельщиков отправились назад. Марк по дороге сказал Тену Лингу:

— Сейчас об этом ни слова. Соберемся — и все обговорим.

Через десять-пятнадцать минут мы все собрались у Марка. Отсутствовал один Феликс — был дежурным на «Викинге».

— Друзья, речь идет о деле чрезвычайной важности. Тен Линг под маркой перевода слов Грегора предложил Мазу план, который может стать решающим в нашей судьбе. Из этого вытекает необходимость хранить в тайне все, о чем пойдет речь.

— Говори, Тен!

— Мистификации Грегора, которыми он пытался оболванить верховного жреца, подали мне идею… Когда Грегор сказал, что Икенду может повелевать скалами, я увидел, что Мазу этим озадачен. Как прореагировал бы Мазу, если бы нам понадобилось вытащить «Викинг» на берег? Скорее всего, не разрешил бы. Хотя реализовать такую задачу было бы весьма трудно — берег довольно крут. Но если обрушить берега пролива в Новой бухте и завершить то, чего не сделали аборигены? Зачем? А затем, что Новая бухта превратится в обыкновенный пруд. Воду из пруда можно выкачать в море, то есть осушить. Таким образом «Викинг» окажется на суше. Вы скажете, что придется выкачивать много воды. Верно, много. Но если вывести «Викинг» на мелководье, нам придется выкачивать всю воду из бухты. Но для начала надо будет открыть пролив в Старой бухте. Нельзя аборигенов оставлять без выхода в открытое море. Это можно сделать взрывом. Сможем ли мы изготовить достаточное количество взрывчатки?

Дэйв и Марсе о чем-то начали переговариваться. Марк сказал:

— Говорите открыто, нечего перешептываться!

— О чем речь? Здесь, в городе, в достаточном количестве можно достать свиной или растительный жир. Технология производства глицерина не очень сложна. Чем его нитровать? На наших биогенераторах произведем столько азотной кислоты, сколько понадобится. — Дэйв на этот раз был чрезвычайно, на удивление лаконичен.

Мишель подтвердил, что берется прочитать курс по технологии изготовления некоторых химических веществ для коллектива, поскольку в самом процессе производства придется участвовать всем. Курс рассчитан на два-три часа. Тонкости — на практике.

Попросил слова Андрей. Он предложил использовать для откачивания воды один из резервных топливных насосов. Его производительность хоть и не велика для такой работы, но достаточна, если эту работу не регламентировать слишком сжатыми сроками. Насос надо будет установить рядом с «Викингом», чтобы использовать его энергетическую установку. Придется также насыпать небольшой островок, на котором и смонтировать насос. Тен Линг, который слушал всех очень внимательно, вдруг встал и спросил