Но их уж нет и стерли след прохожие у двери. Да, да, да, да, — их нет, поэт, — Елены, Ра, и Мери. Скривился Кикапу: в последний раз Смеется Кикапу — в последний раз. Возьмите же кровавый таз — Ведь настежь обе двери.
1914
498–499. В БОЛЬНИЦЕ
1
СЛУЧАЙ
В палатах, в халатах, больные безумные. Думают лбы — — Гробы. Душные души, бесструнные, Бурумные. Вот ночь. Вскачь, вскочь, пошли прочь К койкам-кроватям своим. Мир им, Братьям моим. Спят. Тихо струится яд, В жилах их — кровь течет вспять, От смерти, опять. Снятся им черти, ад. Ааааа!!.. — Ды беги, кликни, что ежали… — Жарежали, жарежали, жарежали!! Игумнова!.. Полоумнова!.. Пошел, посмотрел, побледнел, Лоб ороснел: — Весь пол покраснел.
2
НА НОЧЬ ЗАЩИТА
В подушку-теплушку кладу игрушку — из мыла грушку. Образ Нины святой… Мамы портрет, дорогой… Другой… Ой — Артюхин лежит — глаза все видят. Ночью меня обидят. Подойдет. Тихо. Ножик в живот воткнет. Спи, Тихон. Не хочу! Не хочу — кричу палачу — Искариот! Ах — мама другая, рыгая, ругая, в белом халате, несет подушку. Ногой мне в живот — Вот!
1914
500. В ПРОВИНЦИИ
В чужом красном доме, В пустом, Лежу на кровати в поту и в истоме, Вдвоем. Привез извозчик девушку, легла со мной на одр. Бодрила и шутила ты, а я совсем не бодр. Пили вино — Портвейн.