виду.
Следующим этапом стал венозный угол Пирогова, образованный внутренней яремной и подключичной венами. Иванов продолжал резать безответное тело, вскрывая тайны. Голос титулярного советника звучал бесстрастно:
- Обратите внимание господа, в левый угол впадает грудной лимфатический проток, вот он виден здесь при разрезе.
Врачи толпились около стола. Сам Пирогов был в первых рядах. То, что Иванов называл его именем разрезы, узлы и углы, немного коробило великого хирурга, то, что 'угол' был назван его именем, и 'треугольник' задело его, но ничуть не повлияло на его жажду знаний о строении человеческого тела. 'Звучит, конечно, не скромно, - подумал Николай Иванович, - но дело, прежде всего! Надо обрести знание, которого пока нет. Надо досконально выяснить, как все это выглядит'.
Иванов между тем продолжал:
- Господа! Все, что я вам буду сейчас показывать, в огромной степени, заслуга профессора Пирогова. В наше время, всем врачебным сообществом, признан его вклад в военно-полевую хирургию. Больше того, я скажу, что Николай Иванович, стал ее основоположником. Принципы, которые он заложил для оказания помощи раненым, с успехом используются в моем времени. Я сейчас покажу трехмоментную ампутация бедра по Пирогову. Костно-пластическая ампутацию голени по Пирогову.
- Михаил Павлович! - наконец не выдержал Пирогов. - Что Вы все время указываете на меня?
- Ваше превосходительство! Если в медицине есть название операции, то я его так и называю. Есть и другие названия, методы и способы проведения операций. Их я тоже покажу.
- Какие?
- Ампутация бедра по Гритти - перспективный для протезирования метод ампутации при гангрене голени, если невозможно выполнить ампутацию голени. При этой ампутации сохраняется коленная чашечка и создается опорная, длинная и сильная культя, на которой применяется легкий протез без тазового крепления. Операция технически сложнее, чем простая ампутация бедра, но результаты протезирования значительно лучше и сопоставимы по реабилитации с ампутацией голени.
- А еще?
- Резекция стопы по Белли - проводится после восстановления кровоснабжения в ноге. Она необходима при омертвении всех пальцев или переднего отдела стопы. Заживление после резекции стопы достаточно долгое, но в результате успеха сохраняется опорная функция ноги в полном объеме.
- Господа! Давайте же посмотрим, как все это выглядит, - прервал разговор действительный статский советник, доктор Граббе.
Следующие несколько часов, тела погибших защитников Севастополя служили для демонстрации новейших методов хирургии.
* * *
Екатерина Михайловна Смирнова, прибывшая в Севастополь с первой группой сестер милосердия Крестовоздвиженской общины под руководством Екатерины Александровны Хитрово, была очень дружна с Екатериной Михайловной Бакуниной. Две москвички, две полных тезки, Катя Смирнова и Катя Бакунина, познакомились в полицейской больнице, что в Малом Казенном переулке. Той самой, что в сорок четвертом году основал доктор Гааз, для бесприютных и малоимущих.
Когда Великая княгиня Елена Павловна организовала Крестовоздвиженскую общину помощи раненым и больным воинам, и в Петербурге сестры готовились отправиться в Севастополь, Екатерина Бакунина, узнав об этом, решила записаться в сестры. Чтобы испытать себя, она поехала к знакомому доктору, ординатору в полицейской больнице, которую граф Закревский* называл 'самой гнусной' из всех московских.
Именно там, девушки и познакомились. Катя Смирнова, дочь коллежского регистратора, пришла в больницу навестить отца. Ограбленного и избитого чиновника самого низкого ранга привезли в полицейскую больницу и оставили выздоравливать. С помощью жены и дочери, Михаил Павлинович выздоровел и готовился переехать домой.
Разговорившись, девушки решили ехать в Севастополь в качестве сестер милосердия вместе. Были некоторые препятствия, им хотели отказать. Но когда Катя Бакунина написала в письме Великой Княгине, что 'если дочь Бакунина, который был губернатором в Петербурге, и внучка адмирала Ивана Лонгиновича Голенищева-Кутузова желает ходить за матросами, то странно, кажется, отказывать ей в этом', все устроилось.
Когда сестринский отряд приехал из Петербурга в Москву, девушек зачислили в его состав. Как настоящие москвички, помолившись в часовне Иверской Божией Матери, они со всеми сестрами приняли благословение митрополита Филарета.
В Севастополе сестрами распоряжался Николай Иванович Пирогов. Катя Смирнова, очень понравилась великому хирургу своим хладнокровием, умением оказать помощь и быть незаменимой при операциях. Когда непонятно откуда взялась Сибирская бригада, а в операционной появился доктор Иванов, Николай Иванович попросил Катю помочь __________________________________________________________________
* - Граф А.А.Закревский военный губернатор Москвы.
новому врачу в операции. Самое удивительное, что Пирогов сам при этом ассистировал коллеге.
Михаил Павлович (почти Павлинович, как папенька), очень понравился Кате. Уверенный в себе, знающий и чувствовалось опытный хирург. Среднего роста, с приятным русским лицом, добрыми серыми глазами. Очень понравились Кате и его руки, сильные и так ловко управляющиеся с инструментами. Особенное впечатление на нее произвели его слова о том, как можно предотвратить заражения ран стерильными инструментами. Его полные уверенности слова о том, что большинства болезней, даже и в гражданской жизни можно предотвратить простым мытьем рук. В словах доктора, чувствовалось, что он готов выложить очень и очень многое, что все, что он говорил, это лишь малая толика его знаний. Почувствовав за время работы с Николаем Ивановичем непреодолимый интерес к медицине, Катя живо заинтересовалась человеком, который столь много знал. Вечером, после 'представления' устроенного в импровизированном 'анатомическом театре', она поймала себя на том, что постоянно думает о докторе. Николай Иванович, которого все сестры уважали и любили, сказал, что Михаил Павлович, будет гордостью отечественной медицинской науки.
Катя поделилась своими мыслями с подругой и девушки проговорили целый вечер.
Глава 20. Кому завтрак, кому военный совет.
Завтрак в доме у Нахимова, на Екатерининской улице, куда были приглашены Ларионов, Гребнев и полковник Мезенцев, из утреннего приема пища постепенно перешел в обсуждение создавшегося неопределенного положения людей попавших из шестнадцатого года, на пятьдесят девять лет в прошлое. Особенно усердствовал
Порфирий Исаевич:
- Ваше высокопревосходительство, я обратился к адмиралу Метлину, как к лицу, которое отчасти может разрешить вопросы, возникшие у меня и у офицеров 'бригады', - при этих словах, Мезенцев иронично посмотрел на Ларионова, - очень острый вопрос, денежное довольствие и оклад жалования.
- В чем проблема Порфирий Исаевич?- намазывая масло на кусок хлеба спросил командир бригалы.
- А в том, Андрей Васильевич, что офицеры видят, что, несмотря на разрушения, в городе действуют две гостиницы и несколько трактиров. В городе, особенно на Северной стороне есть дамы и барышни. Сами знаете, большинство офицеров нашей 'бригады', молодые люди, прапорщики которые отнюдь не все взяты
