Наконец отец Зосима вместе с несколькими солдатами, спели 'Отче наш'.
При похоронах любого военнослужащего, независимо от чина, полагалось надевать парадную форму, но из-за того, что ее просто не было, офицеры, у кого были, надели все ордена.
Стоявшие рядом прапорщики третьей роты Колобков и Парамонов вполуха слушающие службу чтобы не пропустить места где нужно было со всеми крестится, тихо шептались:
- Ты понимаешь Колобок, я, почему не хочу, у меня там Таня, невеста осталась.
- Хоти не хоти, а все равно ничего не получится. Будешь сидеть в этом лесу? Сколько?
- Сколько нужно!
- Тс-с-с! Тихо ты!
- Сколько нужно, столько и просижу.
- Дурак ты!
- Сам дурак, я не хочу, чтобы так было: я глубокий старик, а она только родилась.
- Ты сам подумай, тебя на фронте могли убить?
- Ну, могли.
- Вот и считай, что убили. И вообще, сам только что сказал, она еще не родилась. Так к кому ты побежишь? А если вздумаешь дезертировать, я первый ротному доложу.
- Подлец!
- Я-то не подлец, а вот тот, кто хочет накануне боя сбежать, тот трус и подлец. Сам посуди, какие возможности, Аляску еще не продали! Вот победим, и за золотом поедем! Или в южную Африку, за алмазами. Ведь еще даже телефон не изобрели! Вот и изобретай!
- Но ведь полковник говорил, что может быть эта дыра во времени откроется.
- Толи откроется, толи нет. А тут еще и турецкой войны не было! Теперь она наверняка раньше начнется. Сам же говорил, что в детстве представлял себя на Шипке рядом со Скобелевым.
- Ну, говорил.
- Вот! Братьев болгар пойдем освобождать, в Болгарии ты такую себе невесту найдешь, еще лучше Таньки. Да и подло это бежать от боя. Ну?
- Лучше Тани не найдешь,- с тоской проговорил несчастный прапор, помялся и добавил: - Ладно ... . Уговорил.
* * *
После того как была дана команда готовиться к маршу на Севастополь, строй был распущен.
Господа офицеры, уже без присутствия командира полка, попытались определиться, что же именно произошло. Версии выстраивались самые фантастические. Прапорщик Петров, субалтерн тринадцатой роты, вспоминал сочинение английского писателя Велса.
- Господа! Кто-то, с неведомой нам целью, построил машину времени, а полк случайно оказался в ненужном месте, в ненужное время.
Услышав рассуждения прапорщика, командир батареи трехдюймовок капитан Астафьев, нахлестывая себя по сапогу прутиком, авторитетно заявил:
- Бред! Вы прапорщик физику не изучали, если изучали, то закон сохранения не поняли, если поняли, то поняли неправильно. Вы представьте себе, сколько энергии потребовалось для того, чтобы перенести такое количество материи! Это Вам не фунт изюма!
- А как еще объяснить, Раз и ...
- Да что вы господа спорите! Лучше подумайте, что с нашими семьями теперь будет?
- Полковник и батюшка уже все объяснили!
- Полковник-то как быстро сориентировался и принял решение!
- Как будто только и ждал! Интересно у него, у самого семья есть? Уж больно спокоен.
- Вы, поручик, у командира первого батальона спросите, они в полк вместе прибыли. А по поводу, того, что спокоен, так он кадровый, для него все равно с каким врагом воевать.
- А Вы, Михаил Алексеевич, разве не спокойны? Вы ведь, как и я, из отставки.
- Я же не кисейная барышня, есть враг, рядом однополчане, выгоним господ иностранцев, будем думать.
- Не знаю как по поводу семьи, Павел Кононович, но если сейчас тысяча восемьсот пятьдесят пятый год, как могут существовать наши семьи, если никто еще не родился? Как это может быть с точки зрения науки?
- А я думаю, господа, отец Зосима прав. Промысел Божий, вот и все объяснения. В дебри науки лезть, так и голову сломать можно. Мы с вами тут стоим, обсуждаем, а приказ, какой был? Давайте господа к ротам! Солдаты, наверное, тоже от такого фортеля в себя прийти не могут.
Расходясь группами к ротам и батареям, часть офицеров молчали, часть, в основном молодые прапорщики, продолжали обсуждать перенос во времени и то, что теперь будет.
- Солдатам проще, что прикажут, то и сделают.
- Вы, прапорщик, не правы. Солдаты такие же люди как мы, просто менее образованы и информированы. Вся разница. Плохо, если вы о нижних чинах думаете, как о 'серой скотинке', ни о чем не думающей и только слепо исполняющей приказы.
- Да нет, господин подполковник, я так не думаю. Просто к слову пришлось. Дисциплина она конечно ...
- Будет вам. Итак, заболтались. Идемте быстрее, а то батальон последним соберётся.
* * *
Увязывая полотнища палаток на скатки, закрепляя колышки, укладывая вещевые мешки, подгоняемые криками унтеров и фельдфебелей, солдаты, тем не менее, обсуждали свалившуюся на них, как снег на голову, новость.
Усевшись на землю и перематывая портянку, ефрейтор Круглов, веселый, разбитной парень из саратовских мастеровых, подтрунивал над сорокалетним, обстоятельно собирающимся, рядовым Старых.
- Вот ты мне скажи, Михалыч, как же ты таперича будешь. При крепОстном праве-та? Землицы твОй, нетути боле?
- Земля она никуда не денется. Как была, так и есть. - Спокойно отвечал Иван Михалыч, прилаживая колья.
- А вот барин тебя на кОнюшню пОшлет?
- Дурья у тебя башка, хоть ты и ефрейтор, - вмешался отделенный унтер-офицер, - когда в Сибири баре были? Как только тебе Круглов, ефрейтора дали?
- А так и дали, за храбрость. Медаль еще поОбещали, да только она - мимо прОплыла.
- Тьфу, на тебя, балаболка!
- А, скажи, госпОдин младший унтер-офицер, вот я слышал, что счас сОлдаты, аж по двадцать два года служат, а с нами как быть?
- Да я бы тебя все тридцать служить заставил. Портянку перемотал?
- Перемотал.
- Вот и кончай тарахтеть.
- Я то закончу. А, что скажешь то, Отделенный?
Увидев, что остальные солдаты, прекратив сборы с интересом прислушиваются, унтер-офицер Пахомов понял, что надо сказать что-то такое, чтобы заткнуть, чёртова балабона.
- Полковник решит. Не допустит несправедливости. Надо только в войне победить.
- Ну да, ну да. Полковник-то он кОнечно, решит, ему то что! А, я вот думаю не пОлковник решать будет, а кое-кто повыше.
- А вот и решит, - увидевший такой бардак, как прекращения сборов, к группе подошел фельдфебель Рогулин, - едучий ты, как короста Круглов, мало тебя видать, под винтовку ставили. Ну да это я тебе мигом устрою.
- Виноват, господин фельдфебель!
- Конечно, виноват! Так я запомню, исправляться будешь!
