орешника. В менее плодородных зонах распространение получили пустоши с преимущественно торфяной почвой. На побережье среди дубов встречались вязы. Вмешательство человека повлекло за собой вырубку леса и его сжигание и разведение на этом месте овец, коров и свиней, которые поедали молодые побеги.

В конце неолита и мелового периода, а также в бронзовый век, в течение суббореального периода, климат стал суше и холоднее, и эта перемена соответствовала второй волне распространения орешника, а также приросту берез во внутренних районах полуострова. Временами там, должно быть, выпадало большое количество атмосферных осадков из-за близости к морю. Уровень моря, медленно повышавшийся с эпохи палеолита, постепенно сокращал площадь суши, расположенной у подножий древних скальных утесов, превращая полуострова в острова и одинокие скалы.

В конце бронзового и во время железного века, в субатлантический период, дожди стали более обильными. Буки и грабы, ранее встречавшиеся довольно редко, стали появляться на востоке и во внутренних областях региона. Ольха же, наоборот, реже. Из районов торфяных болот стали исчезать леса. Во внутренних районах возрастает количество буковых рощ и снова появляется береза. Дуб приходит на смену ольхе на побережье, где повышающийся уровень моря начинает наступать на низины.

В течение позднего субатлантического периода вырубка леса стала повсеместным явлением, что было связано с развитием земледелия и распространением лугов и пустошей. В южных областях, где сохранился старый лес, верх одержал бук, смешавшийся с обычным дубом. В период Средневековья уровень моря, по всей видимости, достиг своего максимума. Но не только морской прилив разрушил многие доисторические памятники и поселения, расположенные на побережье, но также и песок, сформировавший величественные дюны на том месте, где произрастали типичные растения.

То немногое, что нам известно о дичи, на которую охотились наши предки, говорит о существовании млекопитающих, обычных для лесов умеренного пояса. В период мезолита водились бобры и дикие кошки. Последние волки были уничтожены в конце XIX века, однако у нас нет доказательств их существования во время последних доисторических периодов. Судя по той частоте, с которой во время раскопок археологи находят останки представителей китообразных, они, должно быть, часто выбрасывались на берег.

Бретань, представляющая собой омываемый океаном полуостров, сформированный из докембрийских и палеозойских скальных пород с обширными включениями кристаллических пород, в период палеолита была заселена не так плотно, как прочие регионы Галлии с более разнообразным животным и растительным миром, с благоприятным климатом, с большим количеством кремня, пригодного для изготовления орудий, и где чаще встречались пещеры и тому подобные пристанища.

Большинство обнаруженных в Арморике поселений, относящихся к древнему каменному веку, расположены вблизи побережья (рис. 1). По всей вероятности, основную пищу давало море, и, возможно, многие интересные памятники того времени теперь скрыты под водой в результате изменения береговой линии в четвертичный период. Другие стоянки располагаются вблизи залегания осадочных пород, где можно было добывать материал для изготовления орудий, например песчаник и кварцит.

Исчерпывающий рассказ о Бретани в период палеолита потребовал бы длительного экскурса в геологию, палеонтологию и палеоклиматологию, но объем нашей книги не позволяет нам углубиться в подобные изыскания, поэтому мы ограничимся тем, что назовем лишь основные признаки.

^{Рис. 1. Карта палеолита и мезолита: 1 – отдельные находки; 2 – стоянки древнего человека}

За те сотни тысяч лет, что продолжался ранний (нижний) палеолит, о Бретани известно мало. Было обнаружено лишь несколько зазубренных каменных орудий – каменные топоры ашельской культуры (рис. 2).

^{Рис. 2. Ашельский каменный топор из кварцита, найденный на побережье Порсподер}

Не ранее последнего межледникового периода и начала последнего оледенения, отмеченного в Арморике обширными перигляциальными отложениями, регион начал активно заселяться, о чем свидетельствуют обнаруженные поселения.

Лишь две важные стоянки предоставили нам хорошие стратиграфические данные. Обе находятся на дне Бретонского залива, в Иль-и-Вилен. Обнаруженный каменный заслон от ветра на восточном берегу устья реки Ране расположен у подножия скалы и на уровне современного прилива, который разрушил большую часть этого заслона, еще до того, как он был обнаружен. Там был найден очаг, вылепленный из глины и расположенный чуть ли не на самой скале, датируемый началом периода Вюрм I, с останками животных рядом с ним (Elephas primigenius, Equus sp., Cervus sp.). Процветало производство кремневых орудий, а также орудий из кварцита и других пород, также найдены были микокские каменные топоры и зазубренные орудия, которые трудно отличить от орудий мустьерской культуры. Нет сомнений, что производство этих орудий носило на себе отпечаток позднего и несколько смягченного влияния микокской культуры.

Собственно, в Бретани нет поселений, которые с полной уверенностью можно было бы отнести к верхнему палеолиту. Лишь на восточной оконечности армориканского массива мы встречаем хорошо стратифицированные пещеры (Майенн) или несколько открытых стоянок к югу от Луары. На побережье Ла-Манша было обнаружено несколько отдельных кремневых орудий, которые иногда приписываются этому периоду.

С другой стороны, уже давно в Финистере в результате раскопок была обнаружена пещерная стоянка, датируемая эпипалеолитом. По соседству с ней располагается стоянка на открытом воздухе. Орудия из кварца, найденные в пещерной стоянке, несколько напоминают орудия с Пиренеев.

Наиболее примечательные стоянки периода мезолита в Бретани расположены на островах и на полуострове, которые в то время составляли единое целое с материком. Это единственные стоянки, которые с полной уверенностью можно датировать мезолитом – временем, когда первые неолитические культуры уже появились в южных районах Галлии.

Типичный образец такой стоянки – Тевьек, Сен-Пьер-Киберон (Морбиан) – каменистый островок к западу от полуострова Киберон. Археологический слой около метра толщиной в виде черноватой каменноугольной почвы, изобилующей останками съедобных моллюсков, занимал площадь около 200 квадратных метров. В мешанине кухонных отходов было обнаружено несколько домашних очагов, семь больших ритуальных очагов и десять погребений, содержащих останки двадцати трех скелетов. Слой оказался на редкость однородным, как в том, что касается культурного периода, так и фауны.

Вторая стоянка была обнаружена на одном из островков в заливе Киберон. На восточной стороне мыса, расположенного на северо-западе острова, открыт археологический слой площадью 200 квадратных метров, защищенный дюной, содержащей материал позднего неолита. Он имеет вид кухонного мусора, как и на предыдущей упомянутой нами стоянке, но толщина его всего лишь 30–40 сантиметров. Домашние очаги с трудом можно отделить друг от друга, кроме того, на стоянке обнаружены девять погребений с тринадцатью скелетами.

Третья стоянка расположена у залива Одьерн. Первоначально она простиралась на несколько сотен квадратных километров. Удалось последовательно идентифицировать по меньшей мере три домашних очага на участке, не затронутом морской эрозией. Однако на этой стоянке не было обнаружено ни одного погребения того периода. На слой, относящийся к мезолиту, последовательно наложились слои позднего неолита и железного века, что в результате раскопок нарушило целостность слоев и тем самым затруднило их изучение.

Все кухонные отходы свидетельствуют о скудости пищи наших предков. Большую часть пропитания им приносило море в виде моллюсков (их было легко и безопасно собирать). Рыбы почти нигде не обнаружено. Но найдены остатки дичи: кабан, олень, козел и прочие, более редкие животные. В Тевьеке обнаружены плоды дикой груши и останки собаки (вне всякого сомнения, прирученной). Среди отходов практически нет следов работы по камню или кости.

Стоянка в Тевьеке в особенности интересна своими погребениями, рассеянными среди остатков