О'Донал, а товар — радиоактивные материалы.
«Что ж ты, злодей, мне глазки строил? — чертыхнулся про себя Турецкий. — Что за игры такие?»
— Пройдем по пунктам, высказанным мистером Турецким, — продолжил Реддвей. — Наиболее подходящие места укрытия?
— Мелкие отели и пансионаты в горной местности, чем ближе к австрийской границе, тем лучше.
— Слишком банально, — возразил Реддвей, — а потому маловероятно. Что-нибудь пооригинальнее.
— Они могли обратиться в агентство недвижимости, снять домик или меблированную комнату на сезон — с деньгами у них наверняка все в порядке. Могли сделать заказ при помощи компьютера или кого-нибудь попросить им помочь за небольшую мзду, чтобы не светиться лично.
— Обосновались в Мюнхене, постарались затеряться среди российских эмигрантов, немцев или евреев.
— Далее, способы маскировки, — сказал Реддвей требовательным тоном, — имеется в виду не стрижка и темные очки, а скажем так: смена образа.
— Держаться рядом, но не вместе.
— Могли снять шлюх, чтобы изображать семейные пары, особенно если они все-таки поселились под видом туристов где-нибудь в горах.
— Хорошо, где еще они могли светиться?
— Наверняка брали машину напрокат. И не один раз — машины им необходимо менять почаще.
— Следует выяснить, проживает ли в Гармише или где-нибудь поблизости, в пределах километров десяти — пятнадцати, кто-нибудь из клиентов покойного герра Бакштейна.
— Резюмирую, — Реддвей хлопнул тяжелой ладонью по столу, подводя итог дебатам, — проверяем частные пансионаты, гостиницы, в особенности вдоль границы с Австрией, агентства недвижимости, прокат автомобилей. Проверяем эмигрантов на предмет свежих поступлений. Ищем клиентов Бакштейна поблизости от Гармиша. Запрягаем мюнхенскую полицию. Пусть выяснят, не пропала ли пара шлюх в течение последней недели. Если так — с кем и куда они направлялись.
— Не нравится мне все это, — пробурчал Реддвей, когда они остались с Турецким вдвоем. — Со страшной силой не нравится. Все как с ума посходили. Каждый жаждет лично схватить этого проклятого О'Донала, грызутся, как голодные псы, рвут его, еще не пойманного, друг у друга из пасти. А мы должны ковыряться на малоперспективном направлении! Кто сказал, что наши русские имеют какое-то отношение к ирландскому террористу и что они здесь пасутся до сих пор после той стрельбы? Ладно. Лучше перебздеть, чем недобздеть, правильно я сказал?
«…О'Донал Марк Джаспер, 1947 г. рождения, уроженец Белфаста, активный член Ирландской республиканской армии. В 1996 г. приговорен окружным Королевским Судом к пожизненному заключению за организацию взрыва на Северном железнодорожном вокзале в Лондоне, в результате которого погибло пятнадцать и пострадало более ста человек. 18 июля 1998 г. при перевозке для дачи показаний на процессе против руководителей ИРА в Ольстере бежал из-под стражи. В засаде, организованной боевиками ИРА с целью освобождения О'Донала, погибло пятеро полицейских, сопровождавших осужденного. В настоящий момент местопребывание неизвестно. Особые приметы: на левой руке отсутствуют два пальца, мизинец и указательный. На правом бедре и на ягодицах множественные шрамы — следы осколочного ранения, полученного в 1966 г. во время осуществления террористического акта. Арестовывался военной полицией в Ольстере и Белфасте более двадцати раз. Первый арест — в возрасте десяти лет, в 1957 г., тяжело ранил полицейского из самодельного огнестрельного устройства… В последние годы в ИРА руководил особой террористической группой, организовавшей серию взрывов в Лондоне, Глазго, Манчестере…»
«Согласно вновь поступившей информации остатки самолета Як-40, принадлежавшего российской авиакомпании «Глобус», разбившегося при подлете к Мюнхену 12 сентября 1999 г., были дополнительно проверены с целью обнаружения повышенного радиоактивного фона. Уровень радиации для всех обследованных фрагментов составляет 5–5,5 мкР/час, что соответствует естественному фону. Следует отметить, данный факт не противоречит предположению о том, что на борту находилась критическая масса урана-235 или оружейного плутония в специальном контейнере из поглощающего материала. Если радиоактивные образцы помещены в два контейнера, весом до 40 кг каждый, обнаружить их можно только с помощью высокочувствительных детекторов на расстоянии не более нескольких метров».
В «Пятом уровне» Турецкий остался один, если не считать охраны и технических сотрудников. Он сидел в кабинете Реддвея, в его кресле, за его компьютером, и перечитывал, а точнее сказать — просматривал сообщения, и то только на английском, немецкие он игнорировал как трудночитаемые. К вечеру информация стала поступать с такой скоростью, что он не в силах был проглядеть ее даже бегло, будь она хоть вся на русском. Реддвей пропадал в Мюнхене, перемещаясь с одного важного совещания на другое — еще более важное, периодически звонил, кратко пересказывал, что нарыли его ребята, он постоянно держал связь со всеми. Пересказывать, собственно, было нечего, как выразился Питер: «С точки зрения позитивного мышления ситуация характеризуется следующим образом: круг сужается». Правда, никто не гарантировал, что, когда круг сузится до минимума, внутри обнаружится что-нибудь стоящее.
27
Ванессу с Биллом Реддвей направил к австрийской границе проверять бесчисленные гостиницы, пансионаты и туристические лагеря в предгорьях Альп от Вальгау до Фуссена — участок протяженностью километров семьдесят. Поначалу он хотел придумать для нее отдельное задание, пусть больше работает головой, а меньше ногами: ножки у нее тоже ничего, но голова просто блестящая, а потом махнул рукой; не до того сейчас, такой кавардак кругом, проявит себя в другой раз. И пусть наконец прояснят свои отношения, иначе придется принимать какие-то меры, а то в результате вместо двух хороших сотрудников он заведет себе двух новых врагов.
Над всем этим Реддвей поломал голову пару минут, если не меньше, а Несси с Биллом колесили с тех пор уже четвертый час, пока что без толку. За время поездки они успели наладить отношения, а потом окончательно рассориться за право вести машину. Дело было не в том, кто сядет за руль, оба это прекрасно понимали — она была гениальнее и рвалась делать карьеру, а он считал, что приоритет принадлежит ему, так как мужское начало — основополагающее в любом деле. Как самые молодые в «Пятом уровне», они постоянно оказывались вместе, как и сейчас, от чего их антагонизм только обострялся.
Пошел дождь. Они еле ползли от одного заведения к другому за совершенно аналогичным отрицательным ответом: нет, не знаем, не видели.
Несси взорвалась первой:
— К черту! Слышишь меня, Билл, к черту! Скоро стемнеет, а мы не проехали еще половины. Так мы этих поганых русских проищем до второго пришествия. Они будут греться в какой-нибудь норе, а мы будем носиться за ними с высунутыми языками под дождем.
— У тебя есть конкретный план? — хмыкнул он в ответ.
— Есть. Мы должны разделиться. Дело пойдет вдвое быстрее.
— У тебя память отшибло. Толстяк сказал совершенно определенно — работать в паре, в случае чего друг друга подстраховывать.
— Наложить тугую повязку, если коллега поскользнется в луже. — Они въехали в приграничный Гриесен. — Найди себе другую машину, начнешь от Фуссена, будешь двигаться мне навстречу.
— Твоя идея, ты и ищи.
— Замечательно! — Она на ходу открыла дверцу — Билл еле успел затормозить, чтобы ей не пришлось прыгать.
Она сплюнула со злости, когда машина скрылась за поворотом. И пошла в обратную сторону, просто чтобы не стоять на месте. Реддвей идею с пансионатами и гостиницами сам отверг как гнилую, их он послал для очистки совести. В его правоте она убедилась спустя полчаса после начала их с Биллом рейда — куда
