– Отдыхают сволочи, – проговорил Голуаз.

– Может, выпьем по рюмашке, – пошутил Гризов, – за дружбу народов. Спросим, как там крепкий хозяйственник Шварценеггер поживает.

– Ага, по две, – съязвил Костян, – сейчас они нас расколют, и выпивка отложится надолго.

Командир блокпоста поднес к губам рацию и в кабине «Хаммера» раздался его трескучий голос:

– «Браво эйт», «Браво эйт»! Зис из кэптэн Родригез. Вот-с хеппенд, хау а ю?

– Значит мы «Браво эйт», учтем, – заметил Голуаз.

Но Костян был уже не так спокоен, хотя по-прежнему решителен.

– Поздно учитывать. Ну-ка, Коля, причеши их из пулемета.

– Понял, старшой.

Коля Быстрый мгновенно развернул дуло крупнокалиберного пулемета в сторону блокпоста американцев и дал очередь по сгрудившимся возле своей бронемашины пехотинцам. Троих прямым попаданием просто разорвало в клочья, забрызгав кровью весь борт и всю землю под ним. Четвертому оторвало руку, пригвоздив к джипу. Капитан Родригез остался без головы и его обезглавленный труп, как мешок, рухнул в дорожную пыль. Бутылка «виски» разбилась вдребезги. После первой же очереди почти в упор личный состав блокпоста был уничтожен.

– Хороший пулемет, – одобрительно заметил Коля Быстрый, – только нам, по-моему, все равно пора сматываться.

Как выяснилось, мирно стоявший рядом танк, был не пустой. После пулеметной очереди, что чуть задела его по броне, танкисты очнулись и мгновенно включились в войну. Башня «Абрамса» начала свое круговое движение против часовой стрелки. Еще несколько секунд и она будет готова изрыгнуть снаряд, а сделать прямое попадание в такую заметную цель, как стоящий в пятидесяти метрах «Хаммер» натасканным танкистам труда не составляло.

И Костян понял это быстро. Он врубил заднюю передачу, дал газу, и бросил педаль сцепления. Махина «Хаммера» совершила прыжок на зад почти на пару метров, уходя от поворота башни. Костян дал еще газу, и джип стал выкатываться задним ходом из зоны обстрела. Его сильно тряхнуло, когда машина на полном ходу наскочила на поваленный столб.

Но и танкисты не дремали. Башня «Абрамса» закончила поворот, изрыгнув снаряд в сторону уходящего «Хаммера». Буквально несколько метров, на которые джип успел отъехать, и спасли русских. Снаряд просвистел перед машиной, обдав Гризова дыханьем смерти, и врезался в дом слева. Раздался мощный взрыв. По бронированной кабине «Хаммера» забарабанили осколки вперемешку с камнями. Но все остались живы.

– Топи педаль Костян, дом рушится, – заорал Голуаз.

– Сам вижу, – рявкнул в ответ старший, утопив педаль газа в пол.

Израненный джип едва успел откатиться еще на десяток метров, как впереди, на том месте, где он только что находился, обрушилась стена дома, и все заволокло пылью.

Воспользовавшись заминкой, Костян развернул джип и погнал в обратном направлении. Но не успел он преодолеть и ста метров как новый снаряд просвистел над ними и ударился в дом справа. На этот раз «Хаммер» на полном ходу проскочил сквозь облако пыли за несколько секунд до того как дом рухнул, образовав очередной завал на улице.

Американские танкисты открыли непрерывный огонь по уходящему джипу. Они не могли поверить, что кто-то наберется наглости захватить «Хаммер» и атаковать на нем их блокпост. В обычной партизанской войне арабы, а их сейчас наверняка принимали за солдат Саддама, использовали бомбы и гранаты, подрывая себя и американцев заодно. Технику они недолюбливали, предпочитая пользоваться максимум «Калашами». Поэтому злость танкистов не знала границ, – эти арабы все еще смеют им сопротивляться. Им, победителям в игре, уже много месяцев назад захватившим Ирак целиком. Все другие народы, которые раньше американцам приходилось оккупировать, обычно сдаются. А эти…

Добравшись до перекрестка, Костян свернул налево и погнал в обход. Едва он вошел в поворот, как на вершине завала, лязгая гусеницами, показался «Абрамс», и сходу выпустил по беглецам третий снаряд, который угодил в угол дома на перекрестке. Раздался мощный врыв, но джип с русскими был уже на соседней улице.

– Командир, – крикнул Коля Быстрый оглянувшись назад, – сильно назойливые ребята у нас на хвосте. Может, я спрыгну и приторможу гранатой?

– Сиди спокойно, успеем, – не оборачиваясь, ответил старшой, – тут уже недалеко осталось. А второй раненый нам не нужен.

Коля Быстрый, казалось, смирился с тем, что ему не дадут закидать американский танк гранатой, и стал смотреть, как и все, вперед. А впереди был очередной перекресток, и к счастью американских блокпостов на нем не было. Правда, там полыхало зарево, и было много народа. Даже слишком много, для такого часа в оккупированном Багдаде. Подскочив к перекрестку, бойцы разобрались, в чем дело. Горел большой жилой дом. Часть народа спасала соседей, часть растаскивала под шумок чужое имущество. Гризову захотелось вмешаться, но, когда у тебя за спиной висит американский танк, уже не до мародеров.

Увидев подъезжающий джип и услышав взрывы на соседней улице, арабы расступились, давая проехать машине оккупантов. Хотя многие и грозили кулаками, но никто не стрелял и камнями не кидал в бронемашину. Джип проехал, снова свернул налево, и людское море за ними сомкнулось. Это было хорошо, американцы не будут давить мирных граждан, даже в погоне. Демократия. «Хотя, кто их знает, подумал Гризов, сейчас они могут и придавить, не задумываясь, десяток другой арабов во имя демократии в Америке».

Проехав пожарище, Костян снова втопил педаль газа в пол, благо дальше дорога была лучше, а танк действительно завяз на подъезде к перекрестку. Джип катил сейчас по дороге параллельной той, где они повстречали разъезд американских морпехов. Кварталы здесь почти не пострадали от бомбардировок и обстрелов. Многие дома стояли целехонькие, как будто и не было никакой войны. Гризов прикинул, что они уже должны были преодолеть три квартала, и скоро их ждало спасительное посольство России.