Мы пошли за ним, за нами наблюдали три глаза на его затылке. Одна рука с пистолетом передвинулась за спину.

Мы шли как загипнотизированные, не спуская глаз с дула пистолета; оно угрожающе направлялось то на Костю, то на меня.

— Трудно придумать более идиотскую ситуацию, — ворчал Костя.

Как только солдат ступил на дорогу, густо заросшую кустарником, то стал путаться своими ногами- гусеницами в корнях и ветках, несколько раз он упал. Мы хотели было улизнуть, пользуясь его кажущейся беспомощностью, но вовремя заметили, что в любом положении солдат ухитрялся держать нас на мушке. Ничего не вышло и когда мы попытались отстать от него; робот тоже остановился и сказал тоном, не предвещающим ничего хорошего:

— Не замедлять движения, дистанция между нами — три метра. — Сделал паузу и добавил многозначительно: — Во избежание неприятностей.

— Что за манера выражаться! — ворчал Костя. — Сплошные архаизмы. «Во избежание!» А неприятностями он считает выстрел в живот. Ты заметил, что он все время целится мне в живот?.. Не отставай! От этого железного идиота всего можно ожидать. Шагай веселей да не вздумай упасть. Дай руку! Выкрутимся! Они выкрутились и мы найдем выход!

— Кто это — они?

— Те, кто удрал отсюда… Смотри! Машина с вещами. Остановилась, а у них не было времени ее исправить. Нам пока некуда спешить. Выкрутимся.

Вокруг грузовика с ржавым металлическим кузовом выросли пальмы, машина стояла, окруженная стволами, как забором. Невдалеке от машины застыли два робота-солдата, прочно попавшие в тенета лиан.

— Наш Томми не застрянет, — ворчал Костя. — У него хорошая память. Смотри, обходит заросли, идет по своему старому следу. Попался все-таки?

Лязгая ногами-гусеницами, Томми пытался вырвать корень, петлей поднявшийся из земли. Мы с интересом наблюдали, как солдат, поняв, что корня ему не порвать, дал задний ход и обошел преграду.

Костя похвалил:

— Молодец, Томми!

Мы прошли около ста метров. Томми заметно сдал. Движения его стали ленивыми, он часто останавливался перед веткой, преграждавшей ему дорогу, будто решал трудную задачу, затем осторожно продолжал путь.

— Выдыхается наш Томми, — сказал Костя, — сдают аккумуляторы.

Внезапно кустарник кончился. Томми бодро покатился по зеленому асфальту, направляясь к приземистому зданию с настежь раскрытой дверью. «Во избежание неприятностей» мы побежали за ним.

Томми остановился у двери, опустил руки, направив пистолеты в землю, и показывая всем своим видом, что выполнил поручение, а теперь пусть другие расправляются с нами.

Все-таки не верилось, что мы так легко от него отделались, и Костя обратился к нему с пространной благодарностью за то, что он так заботливо обращался с нами во время трудного пути.

Робот молчал, только иногда вздрагивал, будто делая попытку вскинуть пистолеты и разделаться с Костей, а заодно и со мной за явную насмешку, звучавшую в Костиных словах. Трудно сказать, как в конце концов повел бы себя наш Томми, не приди в голову Косте счастливая мысль крикнуть на него повелительным тоном:

— Ну, что стоишь? Ты же выполнил приказ. Иди сейчас же к себе!

Невероятно, чтобы Костя интуитивно разгадал фразу, введенную в программу управления роботом. Видимо, все дело в тоне и количестве звуков произнесенных им трех фраз.

Томми послушно повернулся к нам спиной и покатился по дорожке к еле приметному строению в густой зелени.

Минуту назад единственным нашим желанием было удрать от робота и от этих распахнутых настежь дверей, а сейчас нас так и тянуло в таинственный сумрак за дверями.

— Рискнем, — предложил Костя и, не дожидаясь моего согласия, вошел в помещение. — Двери не закрываются, заходи, Ив! — пригласил он меня.

И я не без опасения перешагнул порог.

Мы шли медленно, озираясь по сторонам. Впереди зажигались невидимые лампы, освещая панели из пластика под красное дерево. Позади лампы гасли. Справа и слева через равные промежутки мы видели двери. Судя по надписям, за ними находились помещения с аппаратурой. Надписи — черные на золотистом фоне — загорались, как только мы останавливались у дверей. На полу лежал ковер из синтетических волокон приятной расцветки. Коридор шел с заметным уклоном в недра острова. Я обратил внимание, что в стенах находились двери-задвижки из стали.

— Если они сработают, то нам придется повозиться с ними, пока откроем, — сказал Костя.

Меня всегда удивлял его оптимизм. Он ни на минуту не сомневался, что если все двери захлопнутся, то мы все равно выберемся отсюда.

Коридор круто свернул вправо, и мы, пройдя немного, вошли в довольно большой зал. Вошли, не заметив, так как и здесь двери уходили в стену.

Медленно комната наполнялась светом. Создавалось именно такое впечатление, что густой желтоватый свет льется со стен и заполняет комнату.

Первое, что бросалось в глаза в этом подземелье, была очень большая кабина из желтоватого прозрачного полимера, перегороженная на две части такой же прозрачной стенкой. В каждое отделение вела узкая щель, закрываемая выдвижной дверью. Двери были вдвинуты в стену, на торце двери поблескивали никелированные защелки замка.

В одной кабине стул лежал на боку, возле двери, второго стула вообще не было, его почему-то выбросили за порог.

В каждом отделении от стенки до стенки, в ширину помещения, стоял узкий стол из коричневого полированного пластика, на нем микрофон в виде кобры с раздутой шеей, несколько контрольных приборов, переключатели, кнопки, несколько рядов кнопок.

Мы стояли в дверях одной из кабин, Костя пояснил:

— Кабинет для операторов. Смотри, наверху сетчатый экран от влияния токов высокой частоты. Здесь масса электроники. Но зачем их закрывали на замок и почему они дежурили вдвоем? Здесь мог управиться робот средних способностей.

Стена перед столом отличалась прозрачностью алмазного стекла; за ней метрах в десяти находился большой экран. На нем сверкала на солнце в окружении косматых пальм знакомая площадь. Застыл строй роботов. Трудолюбивые мусорщики катили перед собой портативные уборочные машины.

— Ты видишь две большие кнопки по краям столов? На них одинаковое все. Столы-дублеры.

Я сразу обратил внимание на эти кнопки. Одна кнопка желтая, вторая — красная. Красная кнопка в первой кабине, в дверях которой мы стояли, находилась под прозрачным колпаком, снизу впрессованным в золотистую массивную оправу. Во второй кабине такой же колпак валялся на полу и недалеко от него еще один, в черной оправе.

Костя продолжал, озаренный догадкой:

— Они нажали желтые кнопки и одну красную, затем чего-то испугались и удрали. Да, вот колпак и с этой красной кнопки! Ты постой…

Я не успел его удержать, как он юркнул в узкую дверь и подошел к пульту.

— Все мелкие кнопки — от аварийных механизмов… — говорил Костя, жадно рассматривая все на столе. — На случай, когда не сработает автоматика. Хотя она и сейчас действует замечательно. На всякий случай. Вот свет. Подача воды в жилые помещения. Двери! Вот это да! Теперь они могут закрываться. Затем верхний ряд — для управления роботами. Только возле желтой ничего не написано… Ого! Смотри! — Он поднял с пола возле стола длинный плоский ключ. — От красной кнопки! Такая же узкая щель. Открыть? Ну ладно, ладно. Вечно у тебя страхи! — Он сунул ключ в карман и почему-то на цыпочках вышел из кабины.

За порогом Костя вытер со лба пот, хотя в подземелье веяло прохладой, и признался: