Черт, они даже не проинспектировали мой корабль. А ты как? Ты ведь не Мишима, нет?

— Нет.

Мишима вернулся на трек и финишировал третьим.

— Я бы и не узнал, — сказал рыжий. — Я никогда с ним не встречался.

— Он японец.

— Как это?

— Ну, знаешь, восточный человек. Внешне он совсем не такой, как я.

— Наверное, волос у него побольше.

— И это тоже. Ты что, не с Земли?

— Нет. Я родился на корабле, который летел из одного места в какое-то другое. Японец, говоришь? Я никогда не изучал историю. Майк кивнул.

— Так как ты? — повторил парень свой вопрос.

— Меня дисквалифицировали.

— И притащили сюда? Какого черта? Они же не всех проверяют?

— Я не знал, что они вообще кого-то проверяют.

— Да, в последнее время Питфол стал сущим адом. — Он обвел глазами комнату, проверяя углы на потолке, затем наклонился еще ближе к лицу Майка.

— Эй, парень, я знаю способ все уладить с анализами. Чистые анализы, не важно какие: кровь, мозг, моча — анализы чисты. Ты сможешь прыгать, как...

— Нет, спасибо.

— Как скажешь. — Он оглядел Майка. — Тебя один раз уже прищучили, могут и второй раз.

— Что ты хочешь сказать — прищучили? Я не употребляю наркотиков.

— Но я же вижу, что ты в тюряге сидел. Майк похлопал по своему стриженому черепу.

— Это не тюрьма, приятель, а муниципальная служба. Между гонками я должен был чем-то заниматься. Такой здесь закон.

— Как скажешь.

— Я никогда не употреблял хайп. Никогда.

— Тогда почему ты здесь? Почему тебя дисквалифицировали?

— Технические дела, приятель. Отключение системы безопасности.

— Как скажешь.

Внутренняя дверь с треском распахнулась, и оттуда появился Розенберг. Вид у него был такой, словно его только что хорошенько отделали. За его спиной Майк увидел аппарат из нержавеющей стали и противные пробирки с пробами мозга. Розенберг крутнулся и прокричал в комнату для анализов:

— Жаль, что разочаровал вас, доктор. — Он повернулся и задержал взгляд на Майке. — Это оскорбительно!

— Мне-то это хорошо известно, — отозвался рыжеволосый. В дверях появился доктор, обозревая комнату несколькими парами стебельковых глаз. Говорящее устройство, закрепленное на его шее, прошипело.

— Следующее тело на обследование, пожалуйста. Майк откинулся в кресле и уставился в потолок. Наконец с места сдвинулся рыжий.

— Похоже, это я...

— Мне холодно, и я хочу есть, — заявила Марджи.

— Не будь землянкой, — укорил ее Спидбол.

— Не называй меня так!

Кромешная тьма разлилась по склону холма. Они набрели на руины их окружали валуны из древнего гранита, скрепленные голубыми стальными прутьями. Это был старый, но отнюдь не первозданный ландшафт этой планеты.

— Кто-то поработал над планетой, — произнес Спидбол.

— Терраформирование? — спросил Майк.

— Неужели?

— Подумай сам, — сказал Спидбол. — Обитаемые планеты редко встречаются вокруг красных карликов, а эта не только обитаема, она еще и замечательно близкая копия Земли — гравитация, атмосфера, температура.

— Здесь слишком холодно, — не согласилась Марджи.

— Прекрати, — оборвал ее Майк. — Ты же не слышишь, чтобы Скарфейс жаловался.

— Он уже спит, — сказала Марджи.

— Еще одно, — продолжил Спидбол. — Эта планета совсем уж не так велика, как можно было бы ожидать, исходя из ее гравитационного поля. Из чего они сделали ее ядро — из платины?

— Кто они? — спросил Майк.

— Знаешь, что я думаю? — сказал Спидбол. — Те, кто поработал над этим местом, — те же самые, кто приложил руку к Энигме.

— Над Энигмой никто не работал, — возразил Майк. — Ее нашли уже такой.

— Верно, вместе с «Пауком». Ты считаешь, что эта тоже сформировалась естественным путем?

— Ну...

— Ладно, — перебила Марджи, — теперь я готова выслушать сказку на ночь.

— Я правильно тебя понял? — спросил Майк.

— Не знаю я никаких сказок, — отрезал Спидбол.

— Ты что, никогда не был ребенком?

— Был, но в моей памяти кто-то изрядно покопался. Как насчет твоей, Майк?

— Боюсь даже заглядывать туда.

До сих пор он управлял своим ПН, не думая о прошлом — он боялся, что какой-то части его не хватает. Что, если та неумеха сделала какую-нибудь ошибку при переписывании?

— Рано или поздно тебе придется заглянуть туда, — сказал Спидбол. — Это подходящий случай проверить качество твоих пленок. Я хочу сказать: жалею, что я не уделил достаточно внимания своим пленкам.

— Может быть, в другой раз.

— Ну, давай, — попросила Марджи. — Всего одну сказочку.

— Я не собираюсь копаться в своих мозгах, — запротестовал Майк, — А что, если это сделаю я? — спросил Спидбоя. — Я ничего не поврежу.

— Это самое меньшее, что ты можешь сделать, — сказала Марджи. — Учитывая то, что вы вытащили меня сюда даже без куска хлеба с сыром.

— Ну, не знаю... — замялся Майк.

— О, пожааааалуйста... — проскулила она таким пронзительным голосом, от которого могла слезть ржавчина с сотни валяющихся на свалке кораблей. — Я очень прощу!

— Ладно, ладно!

— Все будет отлично, — заверил Спидбол. Он быстренько отворил дверцу на плече Майка.

— Будь осторожен.

— Я не буду ничего вытаскивать, — сказал Спидбол. — Ты даже не заметишь, что я в тебе.

Майк съежился и почувствовал, как что-то теплое и влажное с запахом мяты омыло его тело. Он смутно различал слова Спидбола:

— О, это должно быть здорово — маленькое приключение с рефрижераторам.

— Это скучно.

— Погоди минутку — не так уж и скучно. Я вижу, что тебе сделали предложение.

— Да, ну...

Майк услышал хриплый голос, произносящий: «Парди-парди?» Четыре руки высунулись из полосы неясного света.

— Полосата, — сказал Майк. — Кажется, вспоминаю.

— Ты отверг ее.

— Эй, мне надо было позаботиться о рефрижераторе.