— Как продвигается дело с Фрэнком Джеймсом? — поинтересовался Джесс.

Лек издал резкий смешок. Кола пролилась из стакана, когда тот, вращаясь, соскользнул со стола. Лек перехватил его в воздухе, не дав упасть на ковер.

— Фрэнк Л. Джеймс, — отчетливо произнес он, выпрямляясь. — Это первый, кто вложил в меня деньги, тебе известно об этом? Самый первый. Я набрал собственную команду на его деньги. Я, Боб Хэнд и корабль класса А, из которого вытекало больше плазмы, чем из сверхновой.

— Боб Хэнд? — спросил Майк. — Как давно это...

— Он уже умер.

— Пленки?

— Не остались. Он не мог их себе позволить. Он умер — совсем умер.

Майк содрогнулся, припомнив время, проведенное им на треснувшем пластмассовом сиденье.

— На трек я попал с помощью Синдиката Джеймса, — продолжил Лек, — а теперь... они вроде как выходят из игры.

— Они не единственные, у кого водятся деньги, Лек, — напомнил Спидбол.

— Нет, конечно, нет.

Лек уставился на свой липкий стакан. В «Коухогсе» стало очень тихо.

Майк наблюдал за медленным скольжением кубика льда по холодной лужице.

После того как Лек ушел, Спидбол прокомментировал:

— Счастливый парень. Джесс хмыкнул.

— Все не так плохо, — высказался Майк. — Просто ему нужно, чтобы вокруг снова что-то происходило.

— Что говорит Таила? — спросил Джесс.

— Она слишком остро переживает, — ответил Майк. — Я думаю, она чувствует себя виноватой из-за того, что старается заиметь собственный корабль.

— Все значительно хуже, Майк, — сказал Спидбол.

— Верно, — вставил Джесс. — Значительно хуже.

— Нет! — быстро возразил Майк.

— Он колется.

— Я не верю этому.

— Майк, он на игле, — настаивал Джесс. — Ну как он мог не узнать тебя с Марджи на треке Монза.

— Он был занят.

— О, черт, — не утерпел Джесс. — Все на Питфоле уже слышали эту историю.

— Я не знаю...

— А как насчет его глаз? — спросил Спидбол. — Ты заметил размер его зрачков?

— Что с ними?

— Зрачки размером с булавочную головку. Сверхчувствительность к слабой освещенности.

— Я не верю этому. Джесс засмеялся.

— Держу пари, он смог бы прочитать газету внутри топливного бака.

— Это побочный эффект ускорения реакции, — сказал Спидбол. — Разве ты не видел, как он крутил стакан? Как поймал его, прежде чем тот упал на пол?

— Я тоже мог бы поймать его, — не сдавался Майк. — Только он слишком долго ждал, чтобы начать движение.

— В этом все дело, Майк, — сказал Спидбол. — У Лека было время среагировать, но у него подавлена способность оценивать ситуацию. Майк покачал головой.

— После долгого употребления действие хайпа притупляется, — внес разъяснения Джесс, — Но тебе кажется, что все идет замечательно, — продолжил Спидбол.

— Дозы увеличиваются, давление на мозг усиливается.

Майк все еще не мог поверить.

— Что я скажу Тайле?

— Я думаю, что она уже знает, Майк, — отозвался Джесс.

— У него есть пленки? — спросил Спидбол.

— Нет, не думаю.

— Совсем плохо, — констатировал Джесс.

— Ты хочешь сказать — слишком поздно для него? Джесс пожал плечами.

— А чего ты ожидаешь? — спросил Спидбол. — Он же человек.

Мистер Лангли, учитель Майка в шестом классе, легонько постучал по доске своим огромным деревянным циркулем.

— Итак, ребята. У меня на доске три точки, а теперь скажите, как мне построить окружность, проходящую через все три? Майк знал, но весь класс недоуменно зашевелился и дружно уставился в парты. Майк был удивлен. Ребятам было по одиннадцать лет — их он помнил; и среди них он — семнадцатилетний пилот-гонщик из системы Клипсиса. Как он снова попал на Землю? И что он делал в шестом классе?

— Майк? — обратился мистер Лангли. — Что скажешь ты? Мелом он поярче обозначил три точки на доске.

— Ты можешь это сделать?

— Да, сэр.

— Тогда ступай к доске.

Майк осторожно выбрался из-за тесной парты. Кажется, никто не замечал, что он был крупнее своих товарищей по классу, — значит, он не настолько выше...

Он подошел к доске и взял большой циркуль. Мистер Лангли настороженно поднял голову, будто спрашивая:

— Ты уверен в том, что делаешь? Майк выбрал пару точек как центры и провел дуга одинакового радиуса над и под ними. При помощи метровой линейки соединил их пересечения, проведя линию, перпендикулярную отрезку, соединяющему точки. Мистер Лангли кивнул. К этой линии Майк опустил перпендикуляр из третьей точки. Поместив одну ножку циркуля в место пересечения двух линий, другим концом он дотронулся до одной из точек, затем этим радиусом провел окружность через все три точки. Просто.

— Неплохо, — одобрил мистер Лангли. — Где ты изучал геометрию?

Майк чуть было не брякнул:

— В девятом классе.

Вместо этого он прокашлялся и промямлил что-то насчет того, что ему папа показал.

— Ты можешь сесть.

Майк вернулся и протиснулся на свое место за партой. Украдкой взглянул в окно. Небо было голубым, и бриз нес свежесть с Атлантического океана. От запущенной ракеты по побережью растеклась струйка дыма лазерный луч, невидимый в ярком небе.

Все это было очень странно. Майк окончил шестой класс в Кливленде, но сейчас он находился во Флориде, как будто уже переехал жить к тете Анне. Класс зашептался, и Майк утратил к этому интерес. Он стал думать о том, чтобы пойти домой. У него была настоятельная потребность просто встать и выйти.

Был ли это сон?

Развеется ли он, если Майк выйдет из школы? Проснется ли он, если постарается совершить какой- нибудь поступок?

Майк взял карандаш и начал писать на обороте черновика. Он написал:

"Я сплю в своей комнате на Питфоле".

Поднял глаза. Мистер Лангли циркулем измерял площадь треугольника.

Майк прочитал написанное:

"Время течет, как река".

Перевернул карандаш, чтобы ластиком на другом конце стереть предложение, но все закончилось тем, что он черкал грифелем по словам. Ластик переместился на другой конец карандаша.

— Как вам будет угодно, — пробормотал он. "Вы не можете удержать меня здесь", — написал он. Посмотрел на стенные часы, но они были не такими, как на