шлема у него вытекала тоненькая струйка замороженного пара.
Майк втолкнул его в шлюз и захлопнул люк, а сам бросился на поиски последнего, самого маленького клаат'кса.
— Майк! — завопил Эдд. — Что ты делаешь?
— Один остался!
— Оглянись!
Майк обернулся и, ничего не увидев, повернулся обратно. Крошечная ручка сжала его перчатку. Летучая ящерица висела сзади на его ремне.
— Ну, пошли, малыш. Хотя ты и не мерзнешь, но лучше нам выбраться отсюда.
— Это произошло не по моей вине!
— Знаю, знаю, — сказал Лек. — Жаль только, что мы решили снимать.
Это не самая хорошая реклама.
Майк погладил теплые гладкие стены регенерационного контейнера. Тайла «отключилась» на несколько часов. Майк поднял голову и посмотрел на ее плавающее тело. Сегодня она выглядела хуже.
— Ладно, — сказал Лек, — какие повреждения?
— Краска сильно облупилась.
— Это не важно. Наверное, было похоже на взорвавшуюся бомбу?
Майк не ответил.
— Кто-нибудь пострадал?
— Нет. Хотя, впрочем, у оператора скафандр немного протекал. Так что, когда мы выбрались из шлюза в рубку управления, ему было нехорошо. Он даже набросился на одну из этих летучих ящериц. Но, знаешь, у них такие острые зубки...
— Спасибо за предупреждение.
Лек, казалось, был раздавлен. Майк снова попытался завести разговор об образах, которые клаат'ксы мысленно передали ему.
— В другой раз об этой монете, ладно? Майк замолчал. Лек не был расположен выслушивать теории о диверсии.
— Как там Тайла? — спросил Майк.
— Черт возьми, Майк, у тебя же есть глаза. Она похожа на сто фунтов гамбургеров, ей стало хуже. Майк взглянул на контейнер и отвел глаза. Да.
— Эти ожоги всегда выглядят хуже перед тем, как начинают заживать.
— Спасибо за ваше профессиональное мнение, доктор Мюррей. Сколько я вам должен?
Майк прислонился к контейнеру. Что тут сказать? У всех сегодня тяжелый день.
Глава 8
Майк находился на корабле один, он откинулся в пилотском кресле и наблюдал, как распахиваются стальные двери шлюза. Генератор воздуха опять был отключен, но предполагалось, что к моменту окончания гонки его включат. Майк надеялся на это.
Вдоль всей изогнутой линии пит-ринга распахивались другие двери одни из них разъезжались, другие разгибались, словно распускающиеся бутоны, третьи просто таяли, чтобы потом возникнуть вновь в результате какого-то таинственного процесса. Гоночный Комитет решил, что каждый может изощряться с этими чертовыми дверьми настолько, насколько позволяют финансы.
Майк осмотрел поле. К старту готовились семнадцать гоночных кораблей, два из них прежде не участвовали в заездах. Это были гибриды класса А — одиночки с ограниченным запасом топлива, только для стажеров. Лететь предстояло по недавно подготовленной пятой трассе. Майк еще раз просмотрел список. Нет, Дувр Белл не участвует. Ну что ж.
Возможно, это слишком мелкая гонка, чтобы из-за нее беспокоиться. Майк задраил отсек, получил подтверждение от Эндрю из рубки управления и направил корабль в сторону ленты, которая опоясывала Питфол по экватору.
Контроль движения запросил у экипажей сигналы о готовности. Майк разрешил Эндрю подать сигнал и вывел корабль за пределы километровой зоны безопасности.
Раздалась команда: «Пилоты, проверьте двигатели». Майк произвел выхлоп через главный реактивный двигатель, задействовав десять процентов мощности, и сбросил газ, погасив скорость маневровыми двигателями. Все, казалось, шло прекрасно, но вдруг на компьютере двигателя появились новые данные, в последнюю минуту потребовалась наладка.
— Что, Дуайн?
— Сейчас подрегулируем немного уровень поступления горючего. Не стоит беспокоиться.
— Надеюсь, что не стоит.
— Загорелся желтый свет, — поступило объявление Контроля Движения.
— И без вас вижу, ребята, — пробормотал Майк. Он почему-то чудовищно волновался сегодня. С того злополучного испытания двигателя, окончившегося пожаром, он чувствовал себя так, словно его сглазили. Майк огляделся вокруг, увидел над головой клочки обгоревшей изоляции. Нет, не пожар довел его до такого состояния. Его мучила возможность новой диверсии — образ, отпечатанный в его мозгу усилиями клаат'ксов. Он завладел всеми его мыслями.
Контроль Движения объявил: «Пилотам выдвинуться на девять километров».
— Спасибо.
Приближаясь к зоне выхода, он в последний раз провел автодиагностику систем. Как и в предыдущих заездах, все индикаторы горели зелеными огоньками. Майк нахмурился:
— И зеленый свет не всегда спасает.
— Ты что-то сказал? — донесся по связи голос Эндрю.
— Прости, я просто говорил сам с собой.
— Попытайся сосредоточиться, — сказал Лек.
— Да, сэр.
Черная зона выхода, окаймленная красными бакенами, заполнила экран. Контроль Движения Питфола запросил его импульсный повторитель, проверил код и разрешил вылет.
Поступило объявление: «Скрученное кольцо открыто. На бельм свет входите в ринг».
Лоб Майка покрылся капельками пота, которые отказывались скатываться вниз при нулевом g. Он поднял было руку, чтобы стереть их, но только наткнулся на стекло шлема.
— А, черт, — пробормотал он.
На панели засветился белый свет.
Майк врубил главный двигатель, вошел в зону......и очутился в скрученном кольце четвертым в ряду. Это долго не продлится. На тренажере он был седьмым, поэтому знал, что другие корабли будут входить в скрученное кольцо впереди него. Иногда гонки начинаются мгновенно, и корабли отвоевывают позиции уже внутри скрученного кольца. Эта гонка была более цивилизованной: Контроль Движения привел поле в порядок.
Майк глубоко вздохнул, еще раз проверил датчик топлива и тронул рычаг контроля позиции. Корабль плавно заколебался, все двигатели работали исправно. Спереди и сзади корабли покачивались и ныряли, это пилоты нервно проверяли двигатели.
— Пока неплохо.
— Не расслабляйся, Майк, — сказал Лек.
— Прости.
Он посмотрел в иллюминаторы — передний, задний, боковые задержав взгляд на Клипсисе. Скрученная трасса изгибалась вокруг Питфола, и там, где поле уходило внутрь, Майк мог видеть яркую желтую звезду, заполнявшую экран.
Мощное искажающее поле Питфола было всего пятнышком рядом с Клипсисом, но отсюда, с расстояния в несколько километров, оно казалось таким же огромным. Матовая сферическая нижняя поверхность Питфола скрывалась за слоем водорода, который он отсасывал у Клипсиса каждый раз, выныривая из-под звезды, — здесь образовывался изогнутый, сужающийся отрезок трассы, знаменитый двойной изгиб, известный под названием Коготь Дракона.
— Поле сформировано, — вышел на связь Контроль Движения. — Прошу объявить свой статус.
