– Иди же, я тебе ничего не сделаю. – Он протянул ей руку. – Во всяком случае, пока.
Что-то в его голосе, в его лице магическим образом притягивало Беатриче. Она знала, что совершает ошибку и не должна связываться с ним. Нельзя заводить интимных отношений со своим убийцей. Тем не менее она протянула ему руку и опустилась на банкетку рядом. Закрыла глаза и вдохнула его чарующий аромат. Он успокаивал и как будто охранял ее, хотя Беатриче знала, что эта безопасность была мнимой. Но даже будучи такой, действовала возбуждающе. Ее чувства смешались. Беатриче поняла, что сейчас потеряет рассудок.
И вдруг ощутила его теплые мягкие губы на своем лице, шее и откинулась назад.
Был уже поздний вечер. Беатриче лежала, тесно прижавшись к Саддину, на той же широкой кровати, на которой проснулась этим утром. Последние часы были наполнены чувственностью и страстью – мечтой, к которой стоило стремиться. Она нежно провела рукой по шее Саддина, ключице и положила его руку себе на грудь. Ощутила биение его сердца, спокойное и равномерное. Потом заметила у него в руке нож с тонким сверкающим лезвием и дивной работы рукояткой. Кованая медь с изящным орнаментом и сверкающим овальным драгоценным камнем на набалдашнике, настоящее произведение искусства кузнечного мастерства. Она подметила, что вид орудия не смутил ее. Может быть, оттого, что на душе у нее было спокойно? Часы, проведенные с Саддином, были едва ли не лучшими в ее жизни.
– Может, стоит немного подождать? – тихо спросила Беатриче и потерлась о его плечо. Мышка, влюбленная в кошку.
– Да, – ответил он. – Мне нужно подумать. – В его голосе звучало сожаление, но сердце продолжало биться спокойно, медленно и равномерно, хотя речь шла о ее смерти. – Никогда еще мне не выпадало столь трудного заказа. Лучше бы быть на твоей стороне. – Он зарылся лицом в ее волосы. – Обещаю, что убью тебя быстро. Ты не почувствуешь никакой боли.
– Когда?
Он вздохнул.
– Еще не знаю. Может, завтра, а может, позже.
– А до того?
Саддин ласково погладил ее по лицу и поцеловал так нежно, что она едва ощутила прикосновение его губ.
– А до того будем использовать время, которое нам с тобой осталось, – любить друг друга и просить Аллаха о чуде. И кто знает, возможно, он проявит благосклонность и исполнит нашу просьбу.
Али сидел в своем рабочем кабинете. Перед ним лежала раскрытая книга Абу Наср аль-Фараби. Пустым взглядом он смотрел на вычурный шрифт. За целый час он не прочитал ни слова и был не в состоянии сконцентрироваться. Все его мысли занимала Беатриче.
Где она? Что с ней произошло? Может, ее…
Дверь открылась. Али вскочил, как пораженный молнией.
– Селим! – буквально заорал он на своего слугу. Страх и надежда промелькнули в его взгляде. – Что? Ее нашли?
– Нет, господин. – Старый слуга с сожалением покачал головой. – Мы искали везде и спрашивали во всех соседних домах. Никто госпожу не видел.
– Но этого не может быть! – взволнованно воскликнул Али. – Кто-то ведь должен был ее видеть! Женщина не может просто так раствориться в воздухе. – Он начал беспокойно мерить комнату шагами. – Что делать? Должна же появиться возможность найти ее! Я… – Внезапно он схватил Селима за рукав. – Где голубь?
Старый слуга непонимающе пожал плечами.
– О Аллах, голубь! Эта серая птица, которую я недавно принес в клетке с посещения на дому больного!
– Ах так, вы думаете…
– Конечно! – с нетерпением прервал Али слугу. – Принеси мне голубя. Немедленно, прямо сюда.
Селим сочувственно посмотрел на своего господина и отправился в путь. Казалось, старик думал, что Али от переживаний потерял рассудок. И теперь ему ничего не остается, как смириться с этим. Селим не знал о значении голубя, и это так и должно было быть.
Спустя некоторое время слуга вернулся с клеткой в руках.
– А теперь оставь меня одного! – прикрикнул Али на старика.
Пока Селим закрывал за собой дверь, тот сел за письменный стол и поспешно набросал короткое сообщение. Он хотел поговорить с Саддином завтра, после утренней молитвы. Кочевник был, пожалуй, единственным человеком в Бухаре, способным разыскать Беатриче. Али привязал сообщение к лапке голубя и выпустил его в окно. Он не знал, как ему дождаться следующего утра, в надежде на возвращение Беатриче он готов был ждать. И если нужно – целый год.
Когда следующим утром Али прибыл к Саддину, уверенность в том, что он поступил верно, покинула его. Прошли часы, как ему казалось, бесполезного ожидания. Али представлял себя круглым дураком. С капюшоном на голове стоял, озираясь вокруг. Да, он явился слишком рано. Утренние сумерки еще не рассеялись, когда он постучался в ворота писаря. Но разве это могло стать поводом заставить ждать его так долго! Али попытался чуть ослабить шнурок на шее. Ему было невыносимо жарко, пот заливал лицо, а грубая ткань капюшона раздражала кожу. Он бы с удовольствием снял его, если бы его не предупредили, что лучше самостоятельно, без разрешения, этого не делать. Наконец послышался звонкий голос муэдзина, чуть позже открылась и закрылась дверь. Кто-то легкой походкой направлялся к нему.
– Снимите капюшон, – потребовал приятный голос.
Али не заставил себя уговаривать. Он быстро развязал шнурок и сбросил капюшон с головы, жадно вдыхая воздух, вытер рукавом пот со лба.
– Приветствую вас, Али аль-Хусейн, – сказал Саддин с улыбкой и поклонился. – Я рад видеть вас, хотя
