находят общий язык. Слышно, как они в сторонке жалуются друг дружке и охаивают полученное задание. Тот, что при Фэллоу, малоприятный человечек в кепке, несколько раз повторяет «клад с дерьмом». Вообще, это — единственная тема, которую американские фотографы способны обсуждать с воодушевлением: как им неохота покидать стены редакции и тащиться куда-то производить съемки на месте. А немногочисленные демонстранты у машин выказывают полное равнодушие к присутствию корреспондентов двух вечерних городских газет: «Сити лайт» и «Дейли ньюс». Они по-прежнему праздно переминаются с ноги на ногу и успешно сдерживают, возможно, кипящий у них в душе гнев на несправедливость, допущенную по отношению к Генри Лэмбу.

Фэллоу делает еще одну попытку прочесть заявление для прессы, но ничего не получается, и он начинает смотреть по сторонам. У домов Эдгара По по-прежнему царит покой, даже слегка неестественный, если учесть, сколько здесь обитает народу. На противоположном тротуаре стоят трое белых мужчин. Один — маленький в бежевой ветровке, один — здоровый боров в теплой куртке и с вислыми усами и еще третий, с начинающейся лысиной, лицо круглое, невыразительное, одет в плохонький серый костюм и галстук в полоску по американской моде. Интересно, кто такие, думает Фэллоу. Но больше всего ему хочется спать. Может, попробовать уснуть стоя, как лошади?

Но тут женщина Рива сказала Красавчику:

— По-моему, это они.

Она и Красавчик стали смотреть в даль улицы. Демонстранты зашевелились.

По улице приближается большой белый автобус. Сбоку на нем огромными буквами написано: ПЕРВЫЙ КАНАЛ ПРЯМОЙ ЭФИР. Красавчик, Рива и остальные демонстранты трогаются с места и начинают двигаться автобусу навстречу. За ними потянулись мистер Фланнаган, оба фотографа и самым последним Фэллоу. Первый канал появился.

Автобус встал, из кабины с пассажирской стороны выпрыгивает молодой человек с огромной шапкой черных курчавых волос, в синем пиджаке и бежевых брюках.

— Роберт Корсо, — почтительно произносит Рива.

Боковая стенка автобуса раздвигается, оттуда вылезают двое парней в свитерах, джинсах и кроссовках. На месте, за рулем, остается один водитель. Красавчик выходит вперед.

— Йо-о-о! Роберт Корсо! Здорово! Как жизнь?

На мрачной физиономии Красавчика вдруг засияла на всю округу приветливая улыбка.

— О'кей, — отозвался Роберт Корсо с натужной сердечностью. Он явно понятия не имеет, кто таков этот негр с золотой серьгой в ухе.

— Вы нам скажите, что надо делать! — просит Красавчик.

Но его перебивает здоровяк из газеты:

— Эй, Корсо. Нийл Фланнаган. «Дейли ньюс».

— А, здорово.

— Что нам надо делать…

— Вы что так задержались?

— Что нам делать?..

Роберт Корсо смотрит на часы:

— Сейчас только пять десять. У меня прямой эфир в шесть. Времени навалом.

— Да, но я должен подать материал не позже семи.

— Скажите, что нам делать? — добивается Красавчик.

— Но… послушайте! Я-то откуда знаю? А если бы меня здесь не было, что бы вы сейчас делали?

Красавчик и Рива в ответ ухмыляются, будто услышали удачную шутку.

— А где Преподобный Бэкон и миссис Лэмб? — спрашивает Роберт Корсо.

— У миссис Лэмб в квартире, — отвечает Рива.

Фэллоу уязвлен. Почему-то его никто не потрудился об этом уведомить.

— Вы только дайте знак — когда, — просит Красавчик.

— Что я, за вас, что ли, должен тут распоряжаться, — ворчит Корсо, качая пышной шевелюрой. И принимается командовать: — Сначала мы установим аппаратуру. Я думаю, на тротуаре будет лучше всего. Мне нужен фон жилого массива.

Красавчик и Рива немедленно берутся за работу. Они размахивают руками, демонстранты послушно возвращаются к пикапам, разбирают сваленные в груду шесты с плакатами. Останавливаются несколько прохожих.

Фэллоу, махнув рукой на Красавчика с Ривой, подходит к Роберту Корсо.

— Извините, — говорит он. — Я Питер Фэллоу из «Сити лайт». Я не ослышался, вы сказали, что здесь находятся Преподобный Бэкон и миссис Лэмб?

— Фэллоу? — переспрашивает Роберт Корсо. — Тот самый, автор публикаций?

Он протягивает руку и награждает Фэллоу сердечным рукопожатием.

— Боюсь, что тот самый.

— Значит, это из-за вас мы тут оказались, в этой чертовой дыре? — Корсо уважительно ухмыляется.

— Каюсь.

У Фэллоу теплеет на сердце. Наконец-то оценили его заслуги, хотя менее всего он ожидал этого от телевизионщика.

А Роберт Корсо уже перестал смеяться.

— Вы как считаете, Бэкон на этот раз не мухлюет? Хотя, конечно, вы считаете, что нет.

— А вы нет?

— Да ведь с этим чертовым Бэконом никогда не знаешь наверняка. Это такой жулик. Но, честно сказать, когда я брал интервью у миссис Лэмб, она произвела благоприятное впечатление. Хорошая женщина, по-моему, толковая, работает, квартирка у нее нарядная, чистенькая. Мне она понравилась. Не знаю, конечно… но ей веришь. А вам как кажется?

— Вы уже взяли у нее интервью? Я думал, вы собираетесь с ней здесь разговаривать.

— Здесь будем снимать, только чтобы обернуть прямым эфиром. У нас в шесть часов обертка прямым эфиром.

— Обертка прямым эфиром… Боюсь, что я плохо понимаю такие вещи.

Но американец не уловил иронии:

— Мы делаем это так. Я приехал сюда с ребятами в обед, сразу после появления вашей статьи, так что большое спасибо! Обожаю работать в Бронксе! Короче, мы побеседовали с миссис Лэмб, задали вопросы кое-кому из соседей, поснимали Брукнеровский бульвар, подворотню, где был убит отец, ну и всякое такое. Фотографии мальчика. В общем, у нас уже почти весь материал на пленке. Там минуты на две. Теперь, когда пойдет демонстрация, мы выйдем в прямой эфир, потом прокрутим пленку, а потом снова вернемся в прямой эфир и этим живым куском завершим передачу. Это и называется: обертка прямым эфиром.

— Но что вы собираетесь в прямом эфире показывать? Здесь же никого нет, кроме вот этой горстки людей. И почти все белые. — Фэллоу указал на соратников Красавчика и Ривы.

— Не беспокойтесь. Сразу набежит народ, как только мы поднимем телескоп.

— Телескоп?

— Дистанционный телепередатчик.

Корсо оглянулся на свой автобус. Фэллоу тоже. За открытой дверью возились двое механиков в свитерах.

— Ах, дистанционный телепередатчик. А кстати сказать, где ваши конкуренты?

— Наши конкуренты?

— Другие телеканалы?

— Нам обещан эксклюзив.

— Вот как? Кем же?

— Бэконом, я думаю. Это-то мне и не нравится. Бэкон так ловко всеми крутит, сволочь. У него есть ход к моему продюсеру Ирву Стоуну, знаете его?

— Боюсь, что нет.