— Детектив Уингейт, поделитесь своими соображениями по поводу двухдневного перерыва между убийствами.

— Преступник убивает не в состоянии аффекта, а приходит в назначенное время в назначенное место.

В дверь постучали, и в проеме показалась голова Картрайт.

— Джек Дикон на линии. Прежде чем выслать заключение по факсу, он хочет поговорить лично с вами, шеф. Соединять?

— Переключи его на устройство конференц-связи, — попросила секретаршу Хейзел и включила режим громкой связи на аппарате, похожем на морскую звезду всего с тремя лучами. Через секунду детективы услышали голос Дикона:

— Давайте я сам догадаюсь. Вы, ребята, там головы ломаете в поисках связи между делами Алмера и Чандлер?

Грин, склонившись к телефону, ответил:

— Джек, бросай медицину и переходи работать к нам! В твоем лице погибает первоклассный детектив!

— Ладно, так и быть, расслабьтесь, ребятки! Ну не совсем, конечно! Итак, убивал один и тот же человек. В желудке Алмера огромное количество белладонны — бедняга находился в полной отключке и вряд ли что почувствовал.

— И на том спасибо, — ответила Хейзел. — Что стало причиной смерти? Аматоксин?

— На сей раз нет. По-моему, он умер от удара по голове. Уингейт с вами в кабинете?

— Да, сэр, я здесь.

— Ты точно подметил про кровь, сынок. На голове и шее Алмера действительно оказалась его собственная кровь, а та, что на руках, принадлежит явно не ему. У Алмера кровь третьей группы с положительным резусом, а обнаруженная чужая кровь первой группы.

Заявление Дикона вызвало у детективов шквал вопросов, которыми они тут же забросали доктора.

— Эй, ребята, вы меня еще слышите? — перекричал их Джек, и все немедленно замолчали. — Это даже смесь из крови нескольких человек. Трудно сказать, кого именно.

— Что за черт! — выругался Грин. — Ты точно знаешь?

— Уверен на все сто процентов!

— Ты мог бы определить, чья кровь смешана?

— Анализ займет несколько дней. Я выслал образец собранной на месте преступления крови в лабораторию в Торонто. Там определят ее состав и ДНК.

— Так, все вещественные доказательства с первого места преступления сейчас же отправить в Мэйфер, — отдала распоряжение Хейзел. — Джек, ты на связи?

— Да, мэм.

— Проверь все пятна крови на уликах с места убийства Делии.

— Как получу, сразу же позвоню, — пообещал Дикон и повесил трубку.

Хейзел склонилась над телефоном, сосредоточенно потирая лоб.

— Что еще? — поинтересовался Грин.

Она тоскливо вздохнула:

— Буду сейчас звонить Мейсону.

— О чем пойдет разговор?

— Боюсь, что он будет не из самых приятных! — Хейзел стряхнула с себя паутину сомнений и решительно выпрямилась. — Джеймс, отвезешь одежду Делии доктору Дикону в Мэйфер. Рей, нам предстоит еще раз побеседовать с Бобом Чандлером, если только ты не хочешь проехаться с детективом Уингейтом.

— Нет уж, спасибо, — сдержанно ответил Грин. — Я лучше съезжу к Бобу.

Секретарь Мейсона продержала Хейзел на линии ожидания двенадцать минут. Обычно ей приходится ждать ответа минут пятнадцать. В любом случае оптимизма перед предстоящим разговором не прибавилось!

— Комиссар Йен Мейсон готов выслушать вас, — сообщила секретарша, вновь подключившись к линии. Вот уж никак не обойтись Йену без показной официальности!

— Хейзел?

— Здравствуй, Йен! — откликнулась она. — Я тебя надолго не задержу. Нам в участок нужны полицейские — примерно на месяц, а может, и того меньше.

— То есть дополнительные кадры?

— Да, как минимум двое, детективы.

— Погоди, мне показалось, что на днях вы просили только одного. Кстати, как поживает твоя мама?

— Спасибо, хорошо. А как дела у Бет?

— Все прекрасно. Хейзел, и все же зачем тебе два детектива? Разве я не послал к вам недавно одного?

— Спасибо за трогательную заботу о нас, и все равно на данный момент нам не хватает людей.

— Вот! — запыхтел Мейсон. — Только дай палец, так вы и всю руку готовы откусить!

Если хотите полюбоваться на классический образец полицейского бюрократизма, взгляните на Йена Мейсона: своенравный до одурения комиссар, никогда не отказывающий себе в удовольствии поглумиться над подчиненными. В былые времена он прямо-таки светился от радости, когда удавалось отклонить одну, а то и все без исключения просьбы и ходатайства. Все возражения Мейсон обычно начинает с любимой фразы: «Неужели и правда так приспичило?» Можно, конечно, добиться от него и положительной резолюции на выплату субсидии, но для этого придется битый час распинаться перед ним, излагая свою просьбу, и терпеть ядовитые насмешки. Правда, за годы совместной службы Хейзел отыскала слабое место Иена — он страдает так называемой звездной болезнью! Стоило упомянуть, что его имя появится в громком и удачном расследовании, как Йен молча уступал просителю. Причем слово «молча» не всегда имело буквальный смысл.

— Хейзел, у тебя в штате числится уже двадцать подчиненных!

— Вообще-то двенадцать, Йен, и всего два детектива, не считая меня. К тому же мне лично приходится контролировать работу всего участка.

— Этого вполне достаточно! В конце концов, что произошло? Зачем тебе вдруг понадобились еще два специалиста?

— Комиссар, вы разве не знаете, что у нас произошло?

— Я в курсе всех событий: умерла милая старушка с неизлечимой формой рака.

— Одна маленькая поправочка: ее убили!

— Да, верно.

— А теперь у нас второе убийство, в Чемберлене.

Хейзел услышала в трубке шелест перекладываемых бумаг. Наверное, Йен опять подписывает документы, даже не удосужившись их прочитать.

— Чемберлен находится в округе Ренфру, а ты, Хейзел, в Вестмьюире. Тебе нужно расширить штат, чтобы рыться в грязном белье соседнего округа?

— По нашему мнению, два этих преступления связаны друг с другом. У нас появляется все больше доказательств, и мы приходим к выводу, что убийца…

Она чуть замешкалась, а Мейсон во время возникшей паузы с сарказмом подбодрил ее:

— Ну давай же, инспектор, смелее — скажи наконец, ради чего позвонила!

— Мы считаем, что имеем дело с серийным убийцей.

Йен рассмеялся:

— Просто супер! Живете себе в деревенской глуши спокойно, без убийств и потрясений, а потом — бац! — две смерти в поселках, которые находятся на расстоянии тысячи километров друг от друга! Чья работа?! Ну конечно, какого-нибудь злополучного маньяка! Хейзел, знаешь, как в Торонто называют два убийства, совершенных по соседству? Утренняя пересменка!