расстегнул на ней рубашку, а затем и лифчик. Ее соски уже давно отвердели, а его глаза снова запылали огнем.

— Розовые... — прошептал он, прикасаясь кончиком пальца к каждому.

Эмма вздрогнула и тут же почувствовала, как по всему ее телу растекается жар.

— И голубые... — Он провел пальцем по венам у нее на шее.

Тут Ангус немного переместился, и его губы оказались совсем рядом с ее грудью. Эмма едва удержалась от вздоха разочарования — ведь теперь она не смогла бы дотянуться до его возбужденной плоти. Но она забыла об этом, едва лишь он коснулся языком ее соска. Из горла Эммы вырвался стон, и она выгнулась всем телом навстречу Ангусу.

— Восхитительно, — прошептал он, снова лизнув ее сосок.

А Эмма тем временем развязала кожаный шнурок, стягивавший длинные волосы Ангуса, и по плечам его рассыпались каштановые с рыжиной пряди.

Внезапно его рука скользнула к животу Эммы — и замерла, когда пальцы коснулись «молнии» на ее черных брюках. Приподняв голову, он вопросительно взглянул на нее; глаза его снова пылали.

— Милая, могу я доставить тебе удовольствие?

Эмма невольно улыбнулась. Он все еще оставался джентльменом, хотя теперь его голос прозвучал довольно грубо — точно голос дикого варвара.

Взяв его лицо в ладони, она прошептала:

— Да, конечно. Заставь меня кричать.

Огонь в его глазах разгорелся еще ярче.

— Да, непременно заставлю. Заставлю много раз, пока ночь не кончится.

От этих его слов она громко застонала, предвкушая наслаждение, и, содрогнувшись всем телом, закрыла глаза. Он поцеловал ее в губы и прошептал:

— Я сейчас, милая, потерпи.

В следующее мгновение он расстегнул «молнию» на ее брюках и спустил их до щиколоток. Сделав резкое движение ногами, Эмма тут же сбросила с них и обувь, и брюки, и Ангус, поглаживая ее по ногам, хриплым шепотом проговорил:

— Милая, я чувствую твой запах, и он для меня — как аромат чудесных духов.

Ангус провел ладонями на ее бедрам, и сердце Эммы забилось еще быстрее.

— Да, я заставлю тебя кричать, дорогая, — сказал он, коснувшись пальцами ее лона.

Эмма вновь содрогнулась, а Ангус с улыбкой прошептал:

— Ты свежа и влажна как утренняя роса, и ты готова к наслаждению.

В очередной раз застонав, Эмма резко приподняла бедра.

— Терпение, дорогая... — Он осторожно стащил с нее кружевные трусики.

— Говоришь, терпение? Но кое у кого из нас нет впереди вечности. — Выхватив у него трусики, Эмма отшвырнула их в сторону.

Ангус хмыкнул и пробормотал:

— И все же я ограничен временем. Когда солнце... — Он вдруг умолк и, склонившись над ней, принялся ее рассматривать.

— Что-то... не так? — с беспокойством спросила Эмма. Он прикоснулся к ее нежной коже рядом с треугольником завитков.

— Я до сих пор не видел такого... стиля.

— О, это восковая эпиляция, — ответила Эмма с улыбкой. Неужели она была его первой современной женщиной? Эта мысль ей очень понравилась. И ей вдруг захотелось показать ему отношение современной женщины к сексу. Снова улыбнувшись, она положила одну ногу на спинку дивана, а другую закинула ему на плечо.

Ангус вздрогнул и стиснул зубы, а потом вдруг с тихим стоном поднял глаза к потолку.

«Уж не оскорбила ли я его своей смелостью?» — испугалась Эмма и, тихонько откашлявшись, пробормотала:

— Ты думаешь, я слишком...

— Слишком красива. — Он зажмурился. — А мне бы не хотелось потерять над собой контроль.

Он говорит, что не хочет... потерять контроль? Ах, а ей так хотелось довести его до этого. Или, может быть, не стоит? Интересно, что делает вампир, теряя самообладание?

Сделав глубокий вдох, Ангус открыл глаза. Теперь красный цвет в них преобразовался в теплое зеленоватое свечение. Поцеловав ее ногу, закинутую ему на плечо, он тихо сказал:

— Даже если мужчина потратит всю жизнь на исследование твоего тела, он может считать, что прожил жизнь не зря.

Эмма вздохнула. Господи, долго ли еще он будет продолжать в том же духе? Что же он медлит? Чего ждет?

Тут рука его вновь заскользила по ее бедру. Когда же пальцы коснулись лона, он прошептал:

— Твои складки наполнились кровью.

Не в силах более сдерживаться, Эмма прохрипела:

— Ангус, что же ты?..

— Я хочу целовать тебя. — Он снял ее ногу со своего плеча и лег с ней рядом.

— О, Ангус!.. — Она обвила руками его шею, и в тот же миг он впился поцелуем в ее губы и одновременно ввел палец в ее лоно.

Эмма вновь приподняла бедра. Напряжение стремительно нарастало, и в какой-то момент ей почудилось, что она вот-вот задохнется. Но тут Ангус прервал поцелуй и стал легонько покусывать ее сосок. Она громко вскрикнула, и по телу ее прокатилась дрожь.

— О Боже, — бормотала она, — о Боже...

— О черт... — проворчал Ангус. Потом замер на мгновение и добавил: — Ужасно неудачное время.

— Что?.. — Эмма чуть приподнялась.

И в тот же миг комната вокруг нее закачалась, а перед глазами потемнело.

— Что за черт?! — гремел чей-то голос, доносившийся из вестибюля.

Эмма ахнула; ей показалось, что она узнала этот голос. Но неужели это действительно... Нет, не может быть! Только не он!

— Это не Уоллис где-то кричала?! — послышался тот же голос. — Она здесь?! Где она?!

Боже правый, это действительно был Шон Уилан, ее босс. И находился он сейчас в вестибюле.

Взглянув на нее, Ангус приложил палец к ее губам. Как будто ей требовалось напоминание о том, что надо молчать.

— Отпусти меня, черт подери! — заорал Шон. — Один из ваших проклятых вампиров мучает Эмму!

— Я не могу вас отпустить, пока вы не успокоитесь, — послышался другой голос.

— Пока не успокоюсь?! — прорычал Шон. — Я покажу тебе, как я успокоюсь, ублюдок! Всажу тебе в сердце кол!

Эмма вопросительно взглянула на Ангуса. Ведь если она, раздетая, попадется сейчас на глаза боссу... О, это будет катастрофа! Действительно, как она объяснит свое поведение? Может быть, скажет Шону, что применяет новый метод допроса?

Тут Ангус обнял ее и прошептал:

— Доверься мне, дорогая.

В следующее мгновение они погрузились во тьму.

— Уф!.. — послышался шумный выдох Ангуса.

И в тот же миг Эмма снова почувствовала свое тело и обнимавшие ее сильные руки. Осмотревшись, она поняла, что они с Ангусом лежат на полу. Но где же они оказались? Вокруг них царил полумрак, и она почти ничего не видела.

— Прости за жесткую посадку, дорогая. — Ангус отпустил ее и поднялся на ноги. — Такое иногда происходит, когда телепортируешься не в вертикальном положении.

Она села и оглядела полутемное помещение. Сквозь узкие окна внутрь сочился лунный свет, в котором все предметы обстановки казались темными приземистыми фигурами. Куда она попала? Эмма попыталась подняться на ноги.