поспорить, что он этого не сделает, потому что не захочет губить свою карьеру.

Де Бомон неуклонно приближался к ней, и Катрин все отступала назад, до тех пор, пока не уперлась спиной в стену, с ужасом осознав, что схватки с противником ей не избежать.

– Послушайте, лейтенант, – твердо заговорила она, призвав на помощь все свое самообладание, – чего вы от меня добиваетесь? Если вы рассчитываете позабавиться со мной, как с доступной женщиной, то я вам этого не позволю. Вспомните, что вечеринка в вашем особняке еще в самом разгаре. Хотите ли вы появиться перед гостями в разорванном мундире и с расцарапанной физиономией? Если вас не смущают такие «мелочи», что ж, давайте, попробуйте чего-нибудь добиться от меня силой!

Глаза мужчины яростно сверкнули, но он тут же взял себя в руки.

– Похоже, вы бросаете мне вызов, мадемуазель Ля-Феррон? – с жесткой усмешкой спросил он. – Что ж, если сдаваться без боя не в ваших правилах, я готов поддержать вашу игру.

– Вы заблуждаетесь, считая мое поведение игрой, – процедила сквозь зубы Катрин. – Убирайся прочь, мерзавец, иначе я выцарапаю тебе глаза!

Де Бомон бросился на нее так стремительно, что она не успела опомниться. От внезапного толчка Катрин потеряла равновесие, и они вдвоем рухнули на ковер, устилающий пол оранжереи. Казалось, такая ситуация была для де Бомона привычной, потому что он быстро подмял под себя девушку и придавил к полу всей тяжестью своего тела. Не давая жертве опомниться, насильник тут же принялся судорожно шарить руками по ее телу, стараясь задрать юбки и поскорее добраться до панталон. От его пьяного дыхания Катрин ощутила приступ тошноты, она отчаянно старалась освободиться от его тяжести, но это оказалось ей не по силам. Наконец убедившись, что женщина больше не оказывает сопротивления, де Бомон приподнялся на локтях и взглядом, полным похоти и превосходства, посмотрел ей в глаза.

– Ну что, моя норовистая лошадка? Убедилась, как легко я могу тебя оседлать? – самодовольно ухмыльнулся он, явно любуясь покорным видом девушки. – А теперь мы с тобой немного поскачем. Клянусь, тебе это так понравится, что в следующий раз ты прибежишь ко мне сама!

Катрин заставила себя промолчать – у нее внезапно созрел отчаянный план. Перестав сопротивляться и еле сдерживаясь от отвращения, она покорно позволила де Бомону окончательно распустить руки. Усыпленный внешним спокойствием своей жертвы, он утратил бдительность. Когда же де Бомон отодвинулся, чтобы расстегнуть пояс лосин, и наклонил голову, Катрин изо всех сил ударила его в челюсть. Воспользовавшись временным замешательством противника, она вскочила с пола и бросилась прочь из зимнего сада. Вслед неслись неразборчивые ругательства и стоны поверженного врага, но теперь он был уже не страшен. В считанные секунды пробежав несколько комнат, Катрин оказалась у дверей столовой, откуда слышался громкий шум и звон бокалов.

Постояв немного, чтобы отдышаться, девушка подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Она чуть не вскрикнула от ужаса, когда увидела, что прическа непоправимо испорчена, а шелковое платье порвано в нескольких местах. Не решаясь появиться в салоне в таком виде, Катрин подозвала стоящего в коридоре лакея и велела немедленно позвать к ней капитана Савиньи.

Жорж не заставил себя ждать. Увидев возлюбленную в столь ужасном состоянии, он схватился за голову и принялся с волнением расспрашивать, что случилось. Катрин в красках и со всеми подробностями описала ему омерзительную сцену. После того, как поток возмущенных фраз иссяк, она заставила Савиньи посмотреть ей в глаза и требовательно спросила, что он теперь собирается предпринять.

– Конечно же, я немедленно разберусь с этим мерзавцем! – гневно воскликнул Жорж и с самым воинственным видом направился в зимний сад.

Чтобы ее случайно не заметил кто-нибудь из гостей де Бомона, Катрин перешла в соседнюю маленькую комнатку и принялась ждать, нервно расхаживая из угла в угол. Но проходили минуты, а Савиньи все не возвращался. Наконец волнение Катрин сменилось нешуточной тревогой. Что если объяснение Жоржа с де Бомоном переросло в дуэль и в ход пошли шпаги? Она всей душой желала, чтобы Жорж как следует проучил негодяя, но совсем не хотела, чтобы он убил де Бомона, и тем более, чтобы ее друг пострадал сам.

Прошло еще какое-то время, и Катрин поняла, что больше не в силах оставаться в бездействии. Чуть ли не бегом она бросилась обратно в оранжерею. А ворвавшись туда, так и застыла на пороге от изумления. На том самом диване, где она отдыхала перед появлением де Бомона, в обнимку сидели Жорж и хозяин дома и мирно беседовали, как ни в чем не бывало. Опустевшая бутылка из-под вина, стоявшая на полу, красноречиво свидетельствовала о том, что приятели даром времени не теряли.

Заметив Катрин, Савиньи ужасно смутился, но тут же двинулся ей навстречу, не слишком твердо держась на ногах. Его приятель тоже поднялся и смотрел на девушку с виноватой улыбкой, скромно переминаясь с ноги на ногу, словно смущенная девица.

– Радость моя, – с опаской глядя на Катрин, начал Савиньи, – прости меня, что я немного задержался здесь… Просто нам с Альфредом нужно было хорошенько потолковать о его недостойном поведении. Но теперь мы все выяснили и, я думаю, можем мирно уладить это дело.

– Жорж, что ты такое говоришь?! – Катрин буквально задыхалась от возмущения. – Твой приятель только что чуть не изнасиловал меня, а ты, вместо того чтобы проучить его за это, распиваешь вместе с ним вино!

– Мадемуазель Катрин, умоляю вас, не ругайте так сильно нашего капитана! – внезапно вмешался в разговор де Бомон. – Уверяю вас, я уже получил от него хорошую взбучку за свое… так сказать, недостойное поведение. И теперь надеюсь, что вы тоже простите меня… ради нашей давней дружбы с Савиньи. Клянусь вам, я просто забылся и больше никогда не повторю своей попытки. Будьте же снисходительны к мужским слабостям, простите меня наконец!

Не найдя подходящих слов для достойного ответа, Катрин молча переводила взгляд с одного мужчины на другого. Такого неожиданного поворота событий она даже представить себе не могла. Она не сомневалась, что, если бы на месте Савиньи был Джейсон, ее обидчику пришлось бы без оглядки бежать из Парижа, спасая свою жизнь! Но, по-видимому, Жорж смотрел на подобные вещи более снисходительно.

– Ну, пожалуйста, Катрин, перестань смотреть на меня так сурово! – встревоженно попросил Савиньи, робко касаясь ее руки. – Все не так ужасно, как тебе кажется. Я прекрасно понимаю твое негодование, но не убивать же мне теперь Альфреда, с которым я прошел два Итальянских похода. В конце концов, он уже достаточно пострадал за свою дерзость. Ты только взгляни на его лицо! Когда я вошел сюда, он сидел на полу с вывихнутой челюстью…

– И ты тотчас бросился ему на помощь, забыв все свои угрозы! – насмешливо закончила за него Катрин.