стать обладательницей тайны, которую граф не пожелал ей открыть. С трудом подавив желание задать огромное количество вопросов, девушка переключила свое внимание на еду, которая, бесспорно, оказалась достойна всяческих похвал.

Решив, что его долг как хозяина развлекать гостью, Джейсон принялся рассказывать Катрин о лондонской светской жизни. Час спустя они уже болтали совершенно непринужденно, как давние знакомые. Во время беседы граф Стенфилд все внимательнее приглядывался к девушке. Давно забывший, что с женщиной можно разговаривать не как с капризным ребенком, а серьезно, как с равным себе человеком, он с изумлением ловил себя на мысли, что с Катрин де Шатовье все обстоит именно так. Она с неподдельным интересом слушала его рассказы, а ее замечания по тому или иному поводу были достаточно умны. Но главное, в поведении мадемуазель де Шатовье не было ни намека на флирт, ни малейшей попытки чем-то пленить его.

За последние два года, с тех пор как он получил графский титул и стал владельцем богатого имения, отношение к нему женщин сильно изменилось. Дамы буквально не могли нормально общаться с Джейсоном. Казалось, что само его имя производило на всех представительниц прекрасного пола некое магическое действие, превращая в навязчивых обольстительниц. Их желание завлечь графа в супружеские сети было настолько очевидным, что лишало претенденток малейшего шанса на успех. Порой дело доходило до того, что невинные девушки из знатных семей предпринимали попытки забраться к нему в постель, чтобы вынудить жениться. Увы, ни те, ни другие не знали, с кем имеют дело. За эти два года любовницами Джейсона становились исключительно замужние дамы с безупречной репутацией, которые дорожили своим положением в обществе и держали внебрачные связи в глубокой тайне.

«Но что же представляет из себя эта опальная французская виконтесса? Неужели она не такая, как все», – в который раз за сегодняшнее утро задавал себе этот вопрос Джейсон. – Может, все дело в том, что девушка провела последние годы в глуши, вдали от света?» Бросив на Катрин придирчивый взгляд, Джейсон невесело усмехнулся: «Да уж, завлекать мужчину в таком допотопном наряде, по меньшей мере, смешно. И где только она откопала это платье десятилетней давности? Наверняка в матушкином сундуке!»

Нечаянно Катрин пролила на платье кофе и громко всхлипнула. Джейсон испуганно вскочил.

– Что? Что такое? Моя дорогая, вы сильно обожглись?

– Обожглась? Ах нет, дело не в этом! – девушка растерянно посмотрела на графа. – Просто я не знаю, отстирается ли это пятно. Какая же я все-таки неловкая! Со мной постоянно случается что-то похожее. Подумать только – испортила почти новый костюм!

Отчаяние Катрин было таким искренним, что Джейсону стало неловко от своих недавних мыслей. Как он мог насмехаться над ней! Поистине, люди слишком быстро привыкают к богатству и роскоши. Пережив столько невзгод по милости судьбы и собственного отца, он, граф Стенфилд, уже напрочь забыл, что такое нищета и лишения. Эта девушка, должно быть, годами не имела возможности заказать себе нового платья. Внезапно Джейсон принял решение, которое еще час назад показалось бы ему верхом нелепости.

– Послушайте меня, мисс Катрин, – осторожно начал он, – я прекрасно понимаю причину вашего расстройства… Но не стоит принимать это близко к сердцу. Мне доверили вас опекать, а это значит, что теперь я за вас отвечаю. Поэтому по прибытии в Англию я считаю своим долгом позаботиться о представительнице моего сословия, попавшей в беду.

Джейсон на минуту замялся, не зная, как предложить помощь в такой форме, чтобы девушка не смогла отказаться.

– Что вы имеете в виду? Уж не собираетесь ли вы пристроить меня замуж за первого мало-мальски подходящего женишка? – со смехом проговорила Катрин, к которой уже вернулось прежнее настроение. – Хочу сказать сразу, что такой поворот событий меня не устраивает!

– Очень этому рад, потому что, признаться, мне еще никогда не приходилось выступать в роли свахи! – в тон ей ответил граф. – Но я имел в виду совсем другое. У тех, кто берется помогать французским эмигрантам, существует одна нерушимая традиция, – не моргнув глазом солгал он, – мы берем на себя все расходы по обновлению гардероба своих подопечных.

– То есть? – не веря своим ушам, переспросила Катрин.

– Это значит, что, как только мы прибудем в Брайтон, я приглашу модистку и закажу вам новый гардероб.

– Но это невозможно! Ведь это же… это же не совсем прилично, – пробормотала девушка, сильно покраснев. – Как я могу принять такой подарок от незнакомого человека, тем более мужчины!

– Вы хотите заставить меня нарушить традицию? Предупреждаю вас, мисс Катрин, что этим вы нанесете мне сильное оскорбление! – с нарочитой холодностью произнес Джейсон.

– Нет, я этого совсем не хочу!.. Ну, если здесь так принято и если это не будет для вас слишком накладным… Тогда, разумеется, я не могу отказаться.

Довольный своей выдумкой, Джейсон весело рассмеялся и открыл новую бутылку вина.

– Следует выпить за нашу сделку, не так ли? – предложил он.

– Как считаете нужным, мистер Джейсон. А расскажите мне, пожалуйста, вот о чем… Изменилась ли в Англии мода, как во Франции после революции? Носят ли сейчас английские леди платья с завышенными талиями и короткими рукавами, а прически на манер греческих или по-прежнему в цене парики? – Катрин буквально забросала графа вопросами на излюбленную женскую тему.

Джейсон смотрел на девушку с неподдельным восхищением. Как мгновенно преобразило ее это оживление! Право же, его первое впечатление о ней было не совсем верным. Как она могла показаться ему заурядной и не слишком симпатичной? Да он просто не сумел разглядеть чистый алмаз в потускневшей оправе!

– Что вы, моя леди, конечно же, нет! У нас в Англии никто и не думал перенимать эту непристойную французскую моду! – воскликнул он с притворным ужасом. – Уверяю вас, что наши благопристойные английские дамы до сих пор еще носят широкие кринолины и тяжелые пудреные парики.

В глазах девушки появилось глубокое разочарование.

– Ну вот, а я уже размечталась и представила себя на балу в розовом платье с завышенной талией, перехваченном под грудью золотистым пояском, и с прической в греческом стиле, которая мне так идет. А у вас в Лондоне, оказывается, еще одеваются по старинке!

– А почему платье непременно должно быть розовым?