Павлина (беспощадно). Давить!
В это время ружье Сливы, прислоненное к верстаку, громко стреляет. Все падают. Больше других пугается Слива, который сидит на верстаке, рядом с ружьем. Постепенно все поднимаются, кроме Сливы. Он лежит на верстаке.
Чайка (подходит к нему, прислушивается). Чтой-то булькает. (Достает из внутреннего кармана пиджака бутылочку с молоком.)
Слива (тянет к ней руку и поднимается; осторожно подбираясь к ружью, берет его и отводит, дулом вниз, в сторону). Який ценный самопал! У «Динамо» купил. (Уходит, за ним Чайка и Галина.)
Входит Пчелка.
Пчелка (разочарованно). А-а, ты, Павлина!
Павлина. Не я. Что с тобой?
Пчелка. Мне один человек перешел дорогу!
Павлина. Кто?
Пчелка (смутившись). Один... Не имеет значения кто...
Павлина. Дерись за свою любовь.
Пчелка. Физически?
Павлина. И физически! Не уступай! Если любишь — не уступай! Любовь — это счастье. За любовь надо сражаться до последнего патрона.
Пчелка. А шо бы ты делала в таком случае?
Павлина. Слушай, Андрей, исполни мою просьбу...
Пчелка. Не могу, у данный момент я морально разбитый человек.
Павлина (встряхивая Пчелку). Очнись, иди сражаться! Будь готов к одному делу.
Пчелка. Што тебе?
Павлина. Одним словом... Когда я тебе скомандую, скажешь Казанцу...
Пчелка. Я не буду ничего говорить Казанцу!
Павлина (властно). А я говорю, скажешь! Когда я тебе дам команду, скажешь Казанцу, чтобы он смотрел за своей женой, то есть за мной, бо она, то есть я, закрутила роман с Иваном Нелюбой!
Пчелка (смотрит на Павлину, как на безумную). Я не предатель!
Павлина. А я говорю — скажешь!
Пчелка (моментально, притворно согласившись). Скажу, скажу, немедленно скажу.
Павлина. По моей команде.
Пчелка (поспешно). По твоей команде.
Павлина. Или в тот момент, когда будешь видеть, что Казанец заслуживает.
Пчелка. Ежели хочешь знать мое мнение — так Казанец заслуживает самой смертельной казни. (Идет, меланхолично наигрывая песенку «Неразделенная любовь».)
Павлина собирается идти за ним вслед, но, заметив все еще лежащий на верстаке букет, рассматривает его, словно читая слова на каждом лепестке, потом вдруг яростно швыряет его в угол сарая.
Занавес Остались последние часы до окончания строительства Дома культуры. Сарайчика с тисками уже нет. На его месте помост для танцев, возле помоста беседка, увитая диким виноградом. На фасад дома два паренька натягивают красное полотнище с надписью: «Добро пожаловать, дорогие товарищи!» Еще за занавесом слышится мелодия песни «Склонилась ивушка». Из Дома культуры выходит Чубукова, за ней, с мученическим выражением лица, — Пчелка.
Чубукова. Кто бы мог подумать, что краска, обыкновенная вульгарная краска может всех так подвести!
Пчелка. Ужасно!
Чубукова. Я серьезно говорю, Андрей.
Пчелка. А я серьезно ужасаюсь.
Чубукова. Придется танцевально-хоровые номера репетировать на помосте.
Пчелка. Это танцплощадка.
Чубукова. Что ж она такая короткая?
Пчелка. Не хватило лесоматериала.
Чубукова. Но люди же будут падать!
Пчелка. Тут невысоко.
Чубукова. Вы шутите, Андрюша, а до открытия клуба считанные часы. «Грозу» мы так и не подготовили... Хотя бы концерт составить приличный. И вы мне сегодня во всем поможете.
Пчелка. Всю жизню готов помогать.
Чубукова. Не жизню, а жизнь.
Пчелка. Но в прынципе?
Чубукова. Андрюша, что с вами?
Пчелка. Заболел.
Чубукова. Чем?
Пчелка. Имею желание помогать вам всю жизню, то есть жизнь.
Входит Нелюба.
Нелюба. Мария Васильевна!
Пчелка. Шо ты тут шляешься?
