– Дочку Виктории? – Это показалось Марго даже слишком забавным.

Она изумленно уставилась на Элинор, гипнотизирующую противоположный угол комнаты. Их фею можно было представить во множестве обличий: светской дамой, убийцей, но только не заботливой матерью. Подобные инстинкты ей не были присущи. Однако в голосе Элинор звучала жесткая уверенность, а она всегда знала, чего хочет.

– Мне нужен этот ребенок, нужен, – вновь повторила она, стремительно переводя взгляд на Марго. Успев краем глаза заметить саркастическую усмешку, недобро сощурилась: – Сделаешь, как я скажу.

– Конечно.

Элинор поднялась, вернув себе обычную осанку, и принялась разгуливать по комнате, потягиваясь, словно проснувшаяся рыжая кошка. Не стесняясь полураспахнутого пеньюара, спустившегося до талии, проворно собрала разбросанные документы, аккуратно разложила их на столе. Марго обошла его с другой стороны и стала ждать распоряжений. Элинор хитро улыбалась исподлобья. От мерцающих зрачков взгляд падал вниз, на медленно раскачивающееся кольцо-печатку, висевшее у нее на шее. Карамельные блики от дальней лампы преломлялись на звеньях серебряной цепочки. Старая фамильная драгоценность была слишком велика для хрупких пальчиков феи, а потому поселилась на ее шее. Конечно, Ричард не посмел возражать.

Позади раздался тихий стук. Элинор ответила неразборчиво, но дверь рискнула приоткрыться, и в комнату вошла горничная.

– Госпожа... Простите, но я должна поговорить с вами... – Она застыла на пороге: нерешительно жмущаяся женщина лет сорока, в опрятной униформе и в крайне угнетенном состоянии духа; ее глаза умоляюще вперились в Элинор, как будто она ждала, что та запустит в ответ чем-то тяжелым.

Элинор резким жестом откинула волосы со лба, явно не исключая подобный вариант. Она часто вела себя, как ребенок. Иногда это выглядело очаровательно, даже если впоследствии оставались синяки. Но за годы обитания рядом с ней Брандт прекрасно выучила последовательность ее реакций. Цель была достигнута, теперь самое время покинуть сцену до того, как остаточный эффект от «пробуждения» обрушится на ее собственную непокрытую голову. Поэтому Марго демонстративно собрала вещи и приготовилась оставить компаньонку. К тому же лицо горничной вызвало у нее свои неприятные воспоминания: тридцать лет назад, несмотря на скверный норов и опасные занятия, она точь-в-точь как эта служанка вытягивалась в струнку перед Каталиной Чесбери. С Элинор дело обстояло иначе – сказывались возраст и авторитет, но никакая фамильярность не заставит забыть, что эта девушка уже превзошла свою предшественницу по количеству трупов. Возможно, им всем пора умывать руки – оставаться рядом с Элинор было равноценно сидению на бамбуковом ростке.

– Договоримся о подробностях позже, мисс Уэйнфорд. – Пауза затянулась; Марго поняла, что самое время проскочить в нее, пока дверца не захлопнулась. – Я позвоню вам завтра, в обычное время.

– Хорошо.

Элинор ничего не выражающим взглядом позволила ей уйти. Потом раздраженно подозвала прислугу.

– Что?

– Девочка... Изабелла...Она пропала. – Женщина осела от собственных слов, но не рискнула опустить глаза, опасаясь потерять возможность следить за руками и лицом Элинор.

– Давно?

– Мы только что обнаружили.

– Тогда к чему переполох? Наверняка спряталась где-нибудь и рисует.

– Но на дворе ночь! И погода ужасная... Ее одежды нет на месте, а вся художественная утварь лежит в комнате. Думаю, ее нужно искать! Может, она решила вернуться в замок? Она так скучает по нему.

Элинор нервно стиснула спинку кресла: – Туда она не пойдет.

– Может быть, она у леди Виктории?

– У Викки? Нет. Но вы должны немедленно позвонить ей. Сообщите о пропаже Изабеллы. Скажите, чтобы она приехала, и как можно скорее.

Горничная живо засеменила прочь. Элинор вернулась к окну.

Холод снаружи набирал в грудь всё больше воздуха. Ветер суетился, продувая засоренную вьюгой дудочку, рассыпался по проводам. Скоро поредеют огни над горизонтом, плотные облака перестанут отражать город. Скоро станет совсем темно.

Впрочем, Элинор не слишком