малолетнего ребенка, решившего поиграть... во что? Она не знала. Оставалось зайти с другой стороны.

– А кто же ты?

– Изабелла.

Девочка кивнула в такт своему имени и нетерпеливо потянула ее за рукав свитера.

– Идем, – захныкала она. – Если я должна показать тебе, я так и сделаю... Даже если мне не нравится!

Джулия нерешительно поднялась. Холодная детская ладошка обвилась вокруг ее пальцев – стало ясно, что из этого капкана ей не выбраться. Но она уже исчерпала лимит глупостей на сегодня, кидаться с воплем «Бесы!» от ребенка с глазами одного из местных сумасшедших будет слишком даже для нее. Ей хотелось в это верить.

Сперва робко, затем всё настойчивей, Изабелла потянула ее за собой. Чувствуя в голове воздушный шарик, Джулия пошла следом – по пустым коридорам, всё дальше вглубь замка. Они миновали с десяток галерей и лестниц; Изабелла вела ее всё выше и выше – и в конце концов они очутились под самой крышей, в одной из угловых башен. Внезапно стало слышно, как снаружи бубнит ветер. Сухие, как песок, снежинки бились о пыльный витраж, отскакивая в пропасть за окном. В комнате было сумрачно и прохладно. В центре, посреди разномастного хлама, громоздился высокий покореженный стул, на спинке которого висела сорванная портьера.

– Где мы?

Здесь словно кто-то прятался.

Джулия огляделась. У стены скособочилось несколько мольбертов, рядом возвышались коробки, накрытые плотной тканью. Изабелла отошла в дальний угол и принялась возиться с наставленными друг на друга банками.

– Тебе помочь?

В полутьме что-то опрокинулось, по полу разлетелись не то пуговицы, не то гвозди. Не получив ответа ни на один из вопросов, Джулия загрустила. Изабелла снова чем-то зашуршала, потом неразборчиво пискнула из темноты. На сей раз промолчала Джулия. Застыв посреди изломанных линий старой мебели, она нервно ежилась, замерзая от прикосновения собственных рук. Расстояние до замковых ворот увеличилось вдвое, и она понятия не имела, когда маленькой принцессе надоест таскать ее за собой. Если так пойдет дальше, следующим этапом станет встреча с Элинор или ее братцем-истериком, и уж тогда Джулия точно выпрыгнет в окно.

Девочка будто прочла ее мысли, вернулась к окну и тщательно его зашторила оставшейся портьерой. Минуту царила темнота, затем резко ударил свет. Он выплеснулся, как горячее масло, и Джулия на время ослепла. Когда она снова смогла открыть глаза, то увидела перед собой Изабеллу с огромной керосиновой лампой.

– Сюда, – прошептала та.

Джулия шагнула сквозь радужные пятна. Нетрудно было догадаться, что это место – чья-то художественная мастерская. Поначалу всё вокруг дрейфовало в полумраке, но теперь под серой тканью у стены проступили углы небрежно сваленных картин. Некоторые были прислонены к стеллажу с красками и перемазанными палитрами. Джулия присела на корточки возле первого попавшегося полотна.

– Скажи... Тот рисунок внизу, с храмом, и этот – их рисовал один человек?

– Ага.

Девушка откинула волосы со лба.

– Ты?

– Да.

Джулия поднялась и села на скрипучий стул. Молча оглядела другие рисунки, напряженно потерла переносицу. Юные дарования встречались ей не чаще, чем голубоглазые азиатки. Если девочка говорит правду, то ей место в академии искусств, а не в этом богом забытом скворечнике.

– Ну тогда я впервые знакомлюсь с кем-то, кто так красиво рисует. Как ты здесь очутилась? – Девушка заговорила шутливо, надеясь не спугнуть Изабеллу снова.

– Я... За мной присматривает Дед, но я здесь недавно. Я скоро поеду домой, если... меня отпустят.

«Кто отпустит?», хотела спросить Джулия, но не успела.

– Никому не рассказывай, что видела меня, обещаешь? – поспешно выпалила Изабелла, прижавшись к ее коленям.

Джулия растерянно уставилась на хлопающие рыжие ресницы, пытаясь выдумать предлог, чтобы ускользнуть от ответа. Она знала, что ей придется раскрыть секрет, как только за ней закроются кованые