штанов что, не положено?

— Штаны надлежит заслужить. Как орден. Сама добудешь, если замерзнешь.

— Угу. Не беспокойте меня, сделайте милость. Я, кажется, нашла единственное место в этом Отстойнике, в котором приятно находиться.

— Что, не надо ни пива, ни музыки, ни этих… спасателей Малибу на горизонте?

Сопение.

— Еще пять секунд назад было не надо. Мейсон, ты удивительная ско…

Баба-а-а-ах!

А хорошо тут строят, грохнуло о-го-го как, а из бассейнов даже вода не плеснула. Ну почти не плеснула. Кучу барахла Айрин, сложенную на краешке, таки подбросило и уронило в воду, а хозяйку его макнуло с головой. Я поспешно присел, запустил в воду руку и за волосы выудил ее, за что был награжден выплюнутой в мою сторону струйкой воды. Сонное выражение с лица нашей фурии смыло, в глазах объявилась затравленность. Вот так-то лучше, женщине на арене боевых действий гораздо больше приличествует содрогание, чем боевой амок. Хотя, если подумать, тема голых девиц с оружием не зря пользуется широкой популярностью.

— Утопишь пистолет — хоть сама не выныривай, — пообещал я вполне честно, притопил выловленную голову обратно, чтобы поскорее выловила искомое, и широким шагом направился исследовать происшествие. По сути, одна мысль на этот счет у меня уже есть. Угадайте с одного раза, вокруг кого все взрывается.

Мика, и впрямь восторженно потирающего руки, я повстречал на площадке. Внешность его не оставляла сомнений в причастности к состоявшемуся теракту. Во-первых, он выглядел слишком довольным. Во-вторых, у него были здорово опалены брови.

— Ты хочешь сказать, что с этого их жрательного пенопласта мы начинаем гадить пластидом? — озвучил я первую же догадку, пока он не начал отвираться.

— Не-не, по крайней мере, я не заметил.

— Ну а…

— О, это у них очень оригинальная система смывания. Ну или несмывания. В общем, там, куда это самое… куда у нас все уносится… там у них какие-то красивые завихрения по типу северного сияния.

— И от контакта с твоим… постой, а почему тогда брови пострадали?

— Не, от контакта с моим оно только радостно заискрилось. А брови пострадали, когда я бросил туда спичку.

— И зачем ты бросил туда спичку?

Мик задумался.

— Знаешь, Мейсон, ты какой-то очень сложный. Как можно ответить на такой вопрос? Существует ли вообще ответ на него?

— Наверняка. Вот, например, научная версия: проверял теплопроводность завихрений. Версия оптическая: хотел разглядеть их в свете пламени. Романтическая версия: полагал, что от этого из очка донесутся звуки вальса. Хочешь услышать проктологическую версию?

— Нет, спасибо, романтическая меня полностью устраивает. Вальса я за бабахом не расслышал, но не исключено, что он был.

— А сортир после такого бала уцелел?

— Даже не закоптился… очень уж. Он у них тут каменный, монолитный, я даже и не знаю, чем его можно повредить. Хотя у меня появилась одна идея, построенная главным образом вокруг лазерной пушки.

И это меня еще ругают удивительной скотиной.

— Я тебя предупреждаю, вредитель. В каждую пробитую тобой дыру я тебя самого буду запихивать, при нужде — ружейным стволом, так что очень подумай, прежде чем делать.

— Чего ты злой какой?

— Сортир — исключительно важный элемент жизнеобеспечения. Не зарься на святое. Поди вон с птерозаврами подерись, вдруг оседлать получится.

— Убедил. Схожу. Чота я, видать, перебрал с энергетической ценностью.

И пошел, свистя «Калинку», в направлении космодрома. Глядишь, и правда оседлает какую птичку, будет на чем атаковать вражеские вертолеты. Как поражающий элемент, за неимением лучшего, придется использовать наглость. Наглости у нас много.

Так, а где же Чарли? Его не привлек взрыв? Или он проявил мудрость и засел где-нибудь в засаде, зацелив твердою рукой единственный вход? Совсем не похоже на него. О, кажется, я знаю, что с ним.

Действительно, именно там я его и нашел — в комнате с сенситивной живописью. Чарли сидел на табуретке, отвесив челюсть и зачарованно покачивая головой из стороны в сторону. Взгляд его плавно скользил по изгибам линии, оплетающей всю стену, и выглядел сержант в кои-то веки абсолютно спокойным и расслабленным. Вот и ладушки. Пускай тут посидит, никем не тревожим и никого не тревожащ. А на завтрак мы его пригласим, когда придет время… или когда на нем проступят следы крайнего истощения.

Ну вот, все нашли свои ниши, и осталось только тянуть время. Ковырять ящики на чердаке мне показалось лень, никакого солнца, чтобы на нем погреться, так и не проглянуло, и никакого пива не поднесли — очевидно, проверяют на аскетичность. Или на креативность сознания — как скоро, мол, начнет устраивать во дворе костры, а вокруг костров пляски. Не на того напали. Я бревно, помните? Так что вышел на балюстраду, сел на пол, потом и вовсе лег на спину, закинул ноги на покопанные пулями перила и придал телу аморфные свойства.

Вроде хорошо. И типа при деле — которые будут входить или выходить, непременно наступят, тут-то я с них пароль и спрошу. Если, конечно, сразу насмерть не затопчут, а то тут такие шляются…

Ну ладно, а теперь самое время подумать, как нам строить свое поведение, когда тут все так или иначе разрулится. Совершенно понятно, что о возвращении в калифорнийский домик следует забыть, как о страшном сне. После того что мы там оставили, включая дохлую образину иномирового фасона и кое-как запечатанный портал в кухне, редкая спецслужба не заинтересуется нашими скромными персонами. Вот кому все может сойти с рук, так это, как ни странно, Айрин: ее имя не фигурирует ни в официальных документах налом, как мое, Ни в протоколах, как Мика. И это очень хорошо, потому что напрашивается идея попросить здешних операторов Врат вывалить нас куда подальше, а брать девицу с собой было бы весьма некстати. Она ж мне плешь проест до самой черепной коробки, когда выяснится, что билеты я попросил до непролазного лесного массива где-нибудь на задворках мироздания, в Латинской ли Америке, где у меня знакомые через каждые несколько миль (не всегда хорошие, но с ними мы договоримся), в Африке ли, где тоже есть некоторые контакты с местными филиалами ЧВК, всегда имеющими вакансии, или хотя бы в той же родной Канаде. Канада, конечно, страна на фоне остальных вариантов донельзя цивильная, но это только если смотреть на карту. А так, практически все мужчины нашего племени жизнь свою сознательную начинали с многонедельных походов по тамошним ельникам. Затеряться там, если есть желание и некоторая практика выживания в лесу, очень даже реально. Но это мы оставим напоследок, а первым приоритетом сохраним что-то более традиционное — такое, где пригодится специализация. В конце концов, я всегда знал, что сдохну в очередном рейде, а также догадывался, что в один прекрасный момент мне придется сделать радикальный выбор между этим правом и возможностью в нерабочее время вести цивильную жизнь. Вот чего не ожидал, так это прямого вмешательства из Ада, ставшего причиной этого выбора.

Эл, кстати, довольно буднично говорил о том, что наши туристы у них тут не такая уж и редкость. Интересно, кто там с нашей стороны контролирует эти потоки или хотя бы владеет секретом порталов? Опереточные колдуны, ведьмы и цыгане, показывающие фокусы на ярмарках? Серьезные ребята в белых халатах, тонких очках и с тщательно пропечатанными кей-картами высшего уровня допуска? Седые благообразные профессора университетов, скрывающие порталы во глубине библиотек? Чак Норрис — не может же он быть таким крутым на ровном месте? Нет-нет, не возводите на меня напраслину. Нет, я НЕ начинаю изыскивать возможность, если что, опять сюда наведаться. Нет, мне тут не нравится… Хотя, вы правы, суккуб я еще не видел. Может, если в следующий раз приду весь героический, в ремнях, камуфляже и перепоясанный пулеметными лентами, — тут-то они и покажутся навстречу с восторженным щебетанием?