чтобы… млин, он ТАК выражается! Не упомнишь. В общем, чтобы те меня не поймали, я должна успеть им нос натянуть, куда-то там припершись первой.

Эл открыл рот.

Я качнул револьвером.

Эл закрыл рот.

— Урод, одно слово, — свирепо зыркнула на него Айрин, явно нежнейшее создание. — Щас, ага. Разбежалась и дернула с ним — куда бы вы думали? — в самый ад.

Во поет, во поет. Эл возмущенно забулькал, покосился на мой револьвер, решительно уселся на табурет и поджал под себя ноги. С одной стороны, мудро. С другой — теперь и его придется сразу в башку.

— А в ад ты без меня не согласна? — догадался Мик. — Ну вот, а Мейсон все плачется по поводу женского вероломства! Не там копаешь, старик. Вот она — преданность!

— Что ж мне, с этим гадом переться? Да он же маньяк, по морде видно!

Наговаривает. Ничего подобного по морде Эла видно не было. Было у него классическое сосредоточенное лицо абитуриента, вторую неделю бьющегося над выбором колледжа. Вот фон — тот да, нечего возразить. Встретившись с ним вечерком на задворках иного бара, даже патрулирующие копы порываются отдать деньги, часы и оружие. Чтоб просто убил, а не надругался. Хотя он давно уже ведет праведный образ жизни. Карма, однако.

— Мне как раз письмо твое подвернулось. — Айрин вытащила из кармана узких джинсов измятый сложенный конверт. — Прикинула, что недалеко. Ну и сказала ему — приезжай, мол, туда, там поговорим.

— Если отпустил, то совсем не маньяк, — разочарованно заметил фон.

Эл покраснел.

— Он отпустил, как же, — злорадно накляузничала Айрин. — «Ты пойдешь со мной»! Тоже мне, робокоп. Только он, видать, привык спасать принцессок похлипче. Как врезала с ноги, все ступеньки с четвертого этажа до первого пересчитал!

— На втором этаже остановился, — пискнул униженный Эл и пошел вовсе пунцовыми пятнами. — Глупая женщина, я же тебе пытаюсь помочь!

Занятно повидать человека, способного цветом лица вызвать мысли о кетчупе. Кстати, о кетчупе — без пол-литра данной субстанции не разобраться.

— Кому сосиску?

— Парочку, — отметился фон. — Айрин, сестренка, среди этих роскошных черных волос нет, часом, шпильки?

— Есть.

— Вскрой этот гроб, а?

— Не умею.

— А на хрена тогда шпильку носишь?

— Я, право, не хотел бы обременять… — завелся Эл, хотя глаза его при упоминании сосисок заблестели. — Если не трудно, без белого… Майонеза?

— Усек. Мисс Ким?.. Ладно, понял, тебе сосиску прописываю как врач. Итого… — итого до фига.

Я снял с полки большой декоративный поднос. У Билли открыт для меня кредит, и сегодня Билли об этом узнает. И пожалеет. Ну и правильно. Зато ему никто на голову не выливает историю об адских тварях. Если по итогам допроса всплывет, что это съемки скрытой камерой, психологический тест или следствие прошлонедельной обкурки, то хотя бы понятно, как поступать: соответственно бить морды Элу, Айрин и съемочной группе, бить морды Элу, Айрин и набежавшим санитарам либо же бить морду фону, который клялся Брахмапутрой, что трава так, чисто для хихи. А вот если история имеет корни несколько более реальные и мне придется в корне изменять свой взгляд на теологию — как бы чего не вышло. Очень не люблю, когда из-под ног уваливается почва, будь то земля, палуба или мировые устои. Болтаясь над образовавшейся пропастью, я жутко нефотогеничен и, по слухам, грубо ругаюсь.

Спокойно, Мейсон. Не заводись… раньше времени.

Обстановка за дверью практически не изменилась. Печальный «кекс» на углу топтался как прибитый. У крыльца с хрипением поднимался на четвереньки Хуан-Карлос. Я рефлекторно крутнулся на пятке и влепил тапочку ему в кочан. Тюк. И второй тюк — головой о крыльцо. Не везет ему сегодня. Пистолет лежал с другой стороны крыльца, весь какой-то, как это ныне модно, пластиковый. Надо прибрать от греха. Будет хорошо смотреться с теми браслетами.

Билли расположился прямо перед крыльцом, трусовато поглядывая на битого соседа. Я вручил ему поднос.

— Побольше всяких. У нас гости.

— Ага, видел. С утра японка пришла, такая буферастая, да?

Да.

— Познакомить?

— Шутишь, приятель! Кто я? Я продаю сосиски. А она, мужик — ну, она крутая! Ты, твою мать, ее байк видел?

Сколько можно просить его не поминать всуе мою старенькую маму? Тоже, что ли, в ухо дать? Так добавит в кетчуп пургена, будешь потом страдать ни за что. А байка я не видел. У Айрин еще и мотоцикл есть. Она и правда крутая. А я даже сосисок не продаю.

— Штучки три без майонеза, — заказал я, размышляя о своем. — Приехал племянник из Миннесоты. Не пьет, не курит, не ест майонеза, на девок вообще плевал, а по утрам зарядку делает.

— Твою мать! — поразился Билли. — Это тот, с мечом? А меч зачем?

— Деталь костюма, твою мать. Сделаешь — постучи. Звонить не надо, уже достали. Потом сваргань еще одну, с соусом поострее, и отнеси вон тому малому на углу.

— Тоже племянник?

— Агент Кей-Джи-Би. Пасут фон Хендмана, есть надежда, что рано или поздно заберут, лишь бы раньше с голоду не померли. Финансирование у этих русских из рук вон… Но это между нами, ок?

— Ок, — согласился Билли с величайшим воодушевлением и принялся за работу. Я поднял пистолет и подумал, не потешить ли грустного агента показом задницы. Нет уж, недостоин. Да и ну как не русский, а простой соотечественник при сколько-нибудь важном исполнении? Обидится еще чего доброго, по судам затаскает. Весь юмор великой американской нации был без остатка вбухан в сорок третьи президентские выборы.

Вернулся на кухню.

Поединок Мика с чемоданом протекал с явным преимуществом последнего. Кейс шел на технический нокаут. У Айрин было честное лицо своевременно облегчившегося человека, она доедала наши чипсы и искоса разглядывала Рамона. Эл молча негодовал в углу, но меньше от этого не стал.

— Продолжим, — предложил я и закинул пистолет на холодильник, подальше от нервной Айрин. — Айрин, сделаем передышку. Эл, давай пообщаемся с тобой. Итак, ты заявился к Айрин поздней ночью.

— Она была голая? — не дал сбить себя с мысли Мик.

— Почти нет, — отбуркнулся Эл. — Я следил за ней почти сутки, думал, как подойти лучше, ведь я знал, что она плохо отреагирует… Но ночью я увидел Пляску Теней и понял, что мешкать больше нельзя. Я и так слишком рисковал… мне повезло, что я одолел их.

— Почти нет… — протянул фон раздумчиво и погрузился в осмысление такого явления.

— Чтобы не возвращаться — кто такие Тени?

Эл скептически осмотрел нас с Миком, явно изобретая ответ по нашим умственным способностям.

— Лучше говори как есть, — посоветовала Айрин. — Микки не так туп, как выглядит.

Это сильно. И — Микки? Как того, с хвостом и ушами? Я начал улыбаться. Однако фон изменился в лице к худшему и процедил что-то нелицеприятное. На всякий случай улыбаться я перестал. Иногда он слишком болезненно реагирует на самые простые фонетические опыты.

— Есть мир. — Эл пошевелил пальцами, оглядываясь в поисках наглядного примера, но ничего подходящего не нашел. Мой вам совет — всегда держите на кухне что-нибудь вроде модели мира. А то могут