– Все равно?
– Ага.
– А теперь?
– Теперь чисто.
– Фуу… жара какая… епт… весь мокрый…
– Дядя, а эти дяди, на лавочкаx которые сидят, они зачем сидят?
– Сидят-то… фуу… ой… бля…
– А, дядь?
– А тут не грязный?
– Неа. Зачем, дядь?
– Точно не грязный?
– Неа. Зачем они сидят?
– Фуу… слышь… а это… черт, и тут тоже…
– А, дядь?
– Таак. Где же я… епт… проворонил все на свете…
– Дядь, а дядь?
– Отвяжись… товарищи! А какие тут номера сидят?
– Тысяча шестьсот сорок.
– Черт возьми…
– Чего, номер потерял?
– Да вот… это…
– Это ты спал там?
– Черт… а где же это?
– Чего?
– Ну, другие… другие номера.
– Прошли уже.
– Что, и купили?
– Ну, я не знаю, каким ты стоял.
– Тысяча двести тридцать пять.
– Ууу… так это там где-то. Впереди.
– Там?
– Там.
– Спасибо…
– Я тоже пойду туда.
– А что такое?
– Там жена стоит.
– Ааа…
– Она тысяча триста пятнадцатая.
– Не купила еще?
– Нет еще.
– А сколько осталось?
– До нее человек триста.
– А до меня, значит, меньше?
– Да. До тебя, наверно, человек двести.
– Вовремя проснулся.
– Чего, перебрал, что ли?
– Немного. Алкаш какой-то смутил.
– Много выпили?
– Бутылку на двоиx, и до этого немного…
– Редко пьешь, наверно.
