— Что вам от меня нужно? У меня нет денег.

— Возможно, ты потребуешься Эль Вердуго как заложница.

— Вы люди… Эль Вердуго? — с запинкой произнесла она ненавистное имя и ей стало страшно.

— Я вижу, ты слышала о Мстителе. Вот и хорошо. Значит, знаешь, что с нами шутки плохи. Поехали, да побыстрее.

— Куда вы собираетесь меня везти?

— В наш лагерь. А там пусть решает Эль Вердуго, убивать тебя или оставить в заложниках.

Бежать было бесполезно — это она поняла сразу. Побег вызовет у них еще большую злобу.

Партизан взял поводья Мадригала и повел его по крутым каменистым тропам. Потом ей завязали глаза грязным шарфом, а руки перетянули куском веревки.

Они шли долго, Дезирэ показалось, что прошло несколько часов. Наконец, в отдалении послышались шум и голоса. Мадригал внезапно остановился, и чьи-то грубые руки ссадили ее на землю. Когда с глаз сняли повязку, она увидела толпу мужчин и нескольких женщин. Все они были грязные, одеты в лохмотья и смотрели на нее враждебно.

В отдалении стояло несколько палаток. Ее подвели к одной из них, и конвоир, ткнув ее в спину дулом винтовки, втолкнул внутрь. Дезирэ не удержалась на ногах и упала. Раздался грубый хохот.

После неимоверных усилий ей удалось сесть. Слезы наворачивались на глаза.

— Тысяча чертей, — пробормотала она.

Никто не знает, где она. Как ее смогут найти? Она больше никогда не увидит Рафаэля!

Прекрати сейчас же! — приказала девушка себе. Если не возьмет себя в руки, у нее будет истерика. Пока они не причинили ей вреда. Не изнасиловали, хотя она знала, что такова была участь женщин, попавших в плен во время войны.

В палатке, кроме нее, никого не было. Она попыталась развязать руки, но узел был затянут слишком крепко. Ничего не оставалось, как ждать.

Время шло, однако никто не появлялся. Ей было жарко, мучила жажда, стало клонить ко сну.

Очнулась она от какого-то шума. Внезапно полог палатки был резко откинут, и она едва поборола желание отползти в дальний угол. Луч солнца, проникший в палатку, ослепил ее. Она различила лишь силуэт фигуры у входа.

— Дезирэ!

Она решила, что он ей привиделся, но Рафаэль подошел к ней и поднял на ноги.

— Рафаэль! Что ты здесь делаешь? Они и тебя схватили?

— Дай я тебя развяжу, дорогая.

Она уже не сдерживала слез, и они градом катились у нее по лицу. Он каким-то образом узнал, где она, и пришел ее освободить!

Рафаэль бросил веревку на землю и отдал короткое приказание стоявшему у входа часовому. Дезирэ хотела предупредить его, чтобы он не злил похитителей, но ее душили рыдания.

— Не плачь, нимфа. — Он прижал ее к себе. — Они что-нибудь тебе сделали?

Она помотала головой.

— Слава богу! Моя храбрая девочка, — прошептал он и поцеловал ее.

Но они все еще в опасности!

— Тебе не надо было сюда приезжать, Рафаэль. Это лагерь Эль Вердуго. Эти люди опасны.

— Я знаю.

— Как ты думаешь, что они с нами сделают? — спросила она, не уловив сарказма в его голосе.

— Не волнуйся. Я не позволю…

Шум шагов заставил Дезирэ вздрогнуть.

Один из партизан, из тех, кто взял ее в плен, нагнувшись, вошел в палатку с подносом, на котором были еда и вино.

— Оставь это здесь и убирайся, — резко бросил Рафаэль.

Дезирэ коснулась его рукава и тихо сказала по-английски:

— Не зли их.

— Сеньорита, если бы мы знали, кто вы…

— Иди. И больше нас не беспокой. Понял? Парень покраснел и пулей вылетел из палатки.

Ничего не понимая, Дезирэ взяла кружку с вином, которую ей протянул Рафаэль. По тому, как он залпом выпил вино, она поняла, что он страшно напряжен.

— Рафаэль, что происходит?

— Дезирэ, послушай. Никая опасность нам не грозит. Эти люди не причинят нам вреда.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Я это знаю, потому что я — Эль Вердуго.

Он сошел с ума!

— Я… я не понимаю. — Дезирэ начала паниковать. — Значит, это ты убил Этьена!

— Нет! Меня не было там в тот день. Засаду устроили в мое отсутствие. Мои люди решили воспользоваться моментом, когда обнаружили патруль. — Он с мольбою протянул к ней руку. — Дезирэ, когда это случилось, мы даже не были знакомы. Откуда мне было знать, что тот полковник был твоим братом?

— Но, верно, сделал бы то же самое? — Дезирэ отпрянула. — Ты бы тоже напал на патруль?

Затаив дыхание, она ждала, что он ответит. Решив, что больше не будет лгать, он кивнул.

— Это значит, что ты виновен так же, как они.

— Дезирэ, во имя Бога…

— Не прикасайся ко мне. — Она ударила по протянутой руке.

— Пожалуйста, выслушай меня. Я хотел сказать тебе правду, но не знал, могу ли тебе доверять.

— Я тебе доверяла! Скажи, тебе доставляло удовольствие флиртовать со мной, потому что ты знал, что отвечаешь за смерть моего брата? Как ты, должно быть, втайне потешался надо мной, когда я тебе предложила себя?

— Ты действительно так думаешь? — Рафаэль страшно побледнел.

— Я думаю, что ты лжец и обманщик, который занят лишь тем, как бы уберечься самому. Ты знал, что я хочу отомстить за смерть брата, и решил поиграть со мной в любовь.

Дезирэ передернуло. Какая же она была дура!

— Поверь, я не хотел причинять тебе боль. Но с тех пор, как вернулся, я никак не мог найти подходящего момента, чтобы открыться.

— Да ну? — Дезирэ не скрывала сарказма. — И когда же ты планировал наконец набраться мужества и все рассказать? Перед алтарем?

— У тебя есть полное право сердиться. С моей стороны было трусостью молчать, но я знал, что мое признание тебя… расстроит.

— Расстроит?

Господи, все гораздо хуже, чем он предполагал! Она готова убить его!

— Я понимаю, что для тебя это потрясение. Но постарайся понять, что идет война и сейчас интересы Испании превыше всех личных желаний.

— Стало быть, твой долг — убивать и шпионить? — Ее голос был полон презрения. — Ах, не делай удивленного лица. Возможно, я слишком доверчива, но не так глупа, как ты думаешь. Ты приехал в Мадрид, чтобы собирать информацию о передвижениях французской армии, не так ли? За этим ты пригласил на свой прием французских офицеров и притворился сторонником короля Жозефа. Как ты мог пасть так низко?

— Я говорил тебе, что война — грязное дело.

Дезирэ смотрела на него с ненавистью.

— Не всем из того, что сделал, я горжусь. — Как разрушить барьер, который она воздвигла? Как убедить ее, что его роль в партизанской войне не имеет ничего общего с чувствами к ней? — Я делал то, что должен был делать. Твой брат тоже был солдатом. Он бы понял.

Дезирэ никак не могла унять дрожь. Ее лицо было белее полотна. Рафаэль понял, что она слишком расстроена, чтобы рассуждать логически, и оставил попытки убедить ее. В этом состоянии она даже не поверит, что он вывез ее из Мадрида, чтобы уберечь в случае, если англичане займут столицу.