Как сейчас она сожалела о Россе. Как тосковала без него. Но не обмануть его она не могла, иначе она бы сроду не узнала, что Манкузо поехал в Балтимор. У нее бы не хватило тогда времени вызвать по телефону группу захвата, сообщив, что вооруженный террорист утром собрался напасть на аэропорт Фрэндшип. И если бы она не наняла латиноамериканцев, чтобы убить Росса, Росс мог бы ее разоблачить.
И все же. Все же ей было за него больно. Но она стряхнула боль.
Она ругала себя за Манкузо. Не должна была она позволять еще раз использовать себя в качестве приманки. Его кажущееся неведение обмануло ее. А он вовлек ее в грязное преступление. Ей следовало убрать его с пути, но он не пошел с ней после похорон Росса.
И несмотря на все это, жаль, что Терри больше не слушает ее и она не может настоять на своем. А то бы сработало. Но с того момента, как об убийстве агента секретной службы заговорили, нервы Терри Фэллона начали сдавать.
При мысли о нем ей захотелось плюнуть. Ведь он оказался всего лишь подделкой, фальшивкой, слабым подобием мужчины, которого ведет только пустое тщеславие. Мужчина, не способный доставить женщине удовольствие, а лишь жаждущий унижать тех женщин, что его обожали. Она-то пыталась вылепить из него что-нибудь, укрепить его решимость. Но при первом же сигнале тревоги он отступил. А теперь он продал фотографии и бросил ее на съедение волкам. Да еще разделил их темные тайны с другой женщиной. Что еще хуже.
В ней закипал гнев. Она резко потянула за концы мешка, так что его содержимое выкатилось на пол. То был карабин М-16: он громыхнул о бетон и лег, черный, неподвижный. Она подняла его, почувствовала холод вороненой стали, и дрожь пробежала по ее телу. Он пах порохом и смертью. Он был еще в смазке, чистый, стальные части блестели.
Накинув пятнистую куртку и собрав свои мокрые волосы в пучок, она рассовала по карманам две обоймы с боеприпасами, надела носки и ботинки и поднялась наверх. Она поставила карабин у черного хода, положив рядом плащ и шляпу. Затем подошла к окну.
Улица пока была безлюдной. Стервятники еще не слетелись. Идя назад, она увидела куртку Томми Картера — та висела на стуле, где он ее оставил. Она швырнула ее в подвал и захлопнула дверь. Когда она уже собралась погасить свет в спальне, то поймала в зеркале свое отражение.
Медленно, словно во сне, Салли проделала путь через всю комнату к туалетному столику и опустилась на белую кружевную подушку. Позади себя она видела нарядную белую спальню, похожую на спальню юной девушки, которую она знала когда-то давным-давно. Но женщина в зеркале была ей тоже знакома. На ней была коричневая выцветшая майка, а сверху пятнистая армейская куртка цвета хаки. Никакой косметики. Тонкие губы поджаты. Желтизна усталости на лице. Однако было в ней кое-что не ее, чужое, лишнее. Она вынула отвратительный блестящий кинжал из ножен, что висели на ее поясе. Затем в ярости схватила пучок своих роскошных белокурых волос. Посмотрела и кивнула: 'Прощай'.
Она отрезала волосы под самый корень.
5.50.
Президент Сэмюэл Бейкер был уже одет в прекрасный голубой костюм-тройку, когда его официант Майкл поставил поднос с кофе на стол в его личной столовой. На подносе лежал конверт. Внутри находился листок бумаги с печатью вице-президента Соединенных Штатов. И одна напечатанная строчка:
СИМ Я СЛАГАЮ С СЕБЯ ОБЯЗАННОСТИ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТА
Без даты, подписано Дэниэлом Дж. Истменом. Президент сложил листок и сунул его в пиджак.
— Майкл, Директор здесь?
— Да, сэр. В вашем кабинете.
Президент спустился вниз. Адмирал Уильям Раух ждал его в комнате справа от Овального кабинета.
— Доброе утро, сэр,— встав, произнес Раух.
Президент закрыл дверь.
— Садитесь, пожалуйста. Вы принесли свой календарь деловых встреч, как я просил?
— Да, сэр.
Это был большой красный дневник, и он лег на полированную поверхность стола перед президентом.
— Я сейчас приглашу сюда свою секретаршу,— сказал Бейкер.— Вы должны будете продиктовать ей все, что вы знаете о заговоре с целью заразить полковника Мартинеса вирусом СПИДа. И никаких умолчаний.
Раух не ответил.
— Иначе я немедленно переведу вас на нестроевую морскую службу на год. После чего вы уйдете в отставку из военно-морских сил без обычного производства в более высокий чин. Вы понимаете?
— Да, сэр,— тихо ответил Раух.
— Вы согласны?
— Да, сэр.
Президент нажал кнопку в углу стола. Через секунду дверь открылась, вошел морской пехотинец и отдал честь.
— Этот офицер не покинет комнаты без моего разрешения,— сказал президент.— Если он попытается, вы его арестуете. Если он воспротивится аресту, вы обязаны стрелять без предупреждения.
Сержант смотрел прямо перед собой. Потом наклонил голову.
— Да, сэр.
— Это все.
Сержант вышел.
— А теперь,— сказал президент,— какие приказания отдал вам мистер Бендер во время вашей встречи вчера?
Раух облизал губы.
— Какие приказания на ближайшее время?
— Он приказал мне… чтобы агент Манкузо был мертв.
Президент нахмурился:
— Когда это планируется? Сейчас?
Раух взглянул на свои часы.
— Боюсь, изменить что-либо уже слишком поздно,— сказал он.
6.10.
Манкузо резко сел в постели, услышав звонок телефона. Мэнди открыла глаза и уставилась на него. Телефон зазвонил еще раз. Манкузо прочистил глотку.
— О'кэй,— сказал он.— Давай.
Мэнди подняла трубку.
— Да-а? — затем передала телефон Манкузо.
— Джо? Это ты? — прозвучал голос Герти.
— А в чем дело?
— Твой друг пришел поздно ночью.
— Кто именно?
— Не знаю. Сказал, его имя Уилсон.
— Ты ему сказала, где я? — Манкузо спустил ноги с постели.
— Ну да. Не видела в том ничего дурного. А потом уж подумала…
— Спасибо.
— Ага.— И она повесила трубку.
В тот же миг кто-то принялся колотить в парадную дверь. Манкузо прикрыл рукой рот Мэнди, чтоб удержать ее от вскрика. Голый выскочил из постели, выхватил из-под подушки свой револьвер 38-го калибра и бросился в холл. Револьвер он направил прямо на дверь. Мэнди стояла в дверях спальни,
