ВСЕ ДЕЛАТЬ ПО ЧЕСТИ.

Он пробежал глазами последнюю строчку, неудовлетворенно покачал головой, сел в кресло и уставился в потолок. Дело не шло. И чем больше он прокручивал в уме текст своей будущей речи, тем меньше она ему нравилась.

Через два дня он поднимется на трибуну, чтобы выступить перед тысячами делегатов, собравшихся на съезд. Пока в номерах-люкс по всему Сент-Луису будут при закрытых дверях политиканствовать и вести закулисные переговоры, пока президент Бейкер в Вашингтоне будет ждать его заявления об отставке, он, Дэн Истмен, воспользуется случаем, чтобы доказать съезду и всей нации, что именно он тот человек, который способен обнародовать ошибки партии. Таким образом, все, что произошло — его открытая ссора с президентом Бейкером, два его ошеломляющих сообщения по телевидению,— все это послужит трамплином для появления его в качестве рыцаря на белом коне, боговдохновенного героя, защитника Конституции. Для своей речи он отчаянно нуждается в ярких словах, что смогли бы укрепить простодушную веру американского народа. Если только он и его помощники сумеют найти такие слова…

Истмен склонился над страницей и с раздражением вымарал последнюю строчку. Тут открылась дверь, и в кабинет вошла его секретарша, Дэйл.

— Что там еще?

— Мистер вице-президент, какой-то человек настаивает на встрече с вами. Он просил передать вам это.

Она положила на его письменный стол вырезку из газеты. То был рисунок женщины, выполненный полицейским художником, женщины из отеля 'Четыре времени года'. Кто-то написал вдоль всего рисунка: Я ЕЕ ЗНАЮ.

Истмен положил газетную вырезку на свою речь и закрыл папку.

— Хорошо,— сказал он,— зовите его сюда.

Она вышла. Затем дверь открылась, и вошел Манкузо, держа шляпу в руке. Его плащ промок насквозь. Когда дверь за ним закрылась, Истмен спросил:

— Кто вы, черт возьми?

— Манкузо. ФБР. У меня для вас кое-что есть.

Истмен развернул свое вертящееся кресло в его сторону.

— Что?

— Имя той блондинки из 'Четырех времен года'.

— Почему вы не сообщили его в полицию округа?

— Тогда они ее арестуют. Я задумал кое-что получше.

Истмен самодовольно улыбнулся и качнулся назад в своем кресле.

— Что именно?

Манкузо полез в карман плаща. Он вытащил из него старый пожелтевший конверт, перевязанный бечевкой. Развязал ее, положил конверт на стол Истмена. И содержимое конверта вывалилось на папку, в которой была речь Истмена.

— Что это, черт возьми?…

Истмен оборвал сам себя. Он выбрал одну из фотографий. На ней была изображена молодая и очень хорошенькая блондинка лет двадцати с небольшим. Она чрезвычайно походила на женщину с рисунка.

Но девушка на фотографии голая лежала на смятых простынях. А ее запястья были привязаны к ее же лодыжкам кожаными ремнями.

— Что вы имеете в виду, демонстрируя мне это…

— Вы еще не разглядели все как следует,— сказал Манкузо и разбросал фотографии по всему столу.

На всех фотографиях была эта самая блондинка. На некоторых она была одна, руки стянуты за спиной или привязаны к кроватным столбикам жесткими режущими веревками, перехватывающими ее грудь. На других ее руки были привязаны к коленям, она изгибалась на полу, повернув голову так, чтобы улыбаться в камеру. На большей части фотографий с ней находился некто, ее насиловавший. На некоторых фотографиях рядом была еще одна женщина.

Дэн Истмен разглядывал фотографии. Они были омерзительны, в жизни он не видел ничего подобного. Но девушка была потрясающе красива. Она была совершенной блондинкой с серьезными голубыми глазами и открытым изумленным выражением на веснушчатом лице. Он смотрел в эти искренние голубые глаза и вдруг понял, где он видел их раньше.

— Боже всемогущий,— выдавил из себя Истмен,— это же… это…

— Именно,— сказал Манкузо.— Ну так что?

— Где вы взяли эту грязь? — Истмен с отвращением отвернулся.

— У жены моего друга.— Манкузо посмотрел на часы.— Если оторвете свой зад от стула, сообщение успеет попасть в завтрашний утренний выпуск.

Истмен сжал кулаки.

— Ах вы сукин сын,— сказал он,— кто же я, по-вашему?

Манкузо вынул руку из кармана и положил несколько маленьких металлических предметов. Они звякнули о стекло на столе. Истмен всмотрелся в них. Это были маленькие булавки под лацканы: круг, квадрат, буква 'S' и американский флаг. Манкузо наклонился над столом.

— Вы заставили парня из вашей охраны заняться политическим шпионажем,— сказал он.— Это уголовное преступление. А парня убили. Это второе преступление.

Истмен поднял голову, его лицо стало пепельным от страха. Тик под левым глазом. Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Погодите,— сказал он,— мы должны обсудить и…

Манкузо взял булавку с флагом и положил в карман.

— Сначала сделайте, что я сказал, а потом ищите другую работу.— Он повернулся и вышел.