Сидевший в дальнем конце стола Билл Уикерт вскинул голову. Наконец-то он обрел союзника. И внушительного.
— Наивно думать, что Истмен легко перешагнет через свое публичное унижение. Его отставка еще под вопросом,— продолжал Шворц.— Но он все равно должен уйти, а Сэм Бейкер должен вставить в список Фэллона.
— Слышишь, Чарли? Или пусть сам уходит! — заявил Уикерт.
Чарли О'Доннелл окинул быстрым взглядом всех сидящих за столом по обе его стороны. Уикерт верно сказал. Если он не сможет обеспечить кандидатский список Бейкер — Фэллон, его особая роль в деятельности партийной верхушки сведется к нулю. Тогда спикером ему уже не быть. И останутся на выбор два выхода: либо вернуться рядовым в палату представителей, либо уйти в отставку.
— Хорошо, я прозондирую почву,— сказал О'Доннелл.
Слова его повисли в воздухе. Кто уставился в стол, кто позвякивал серебряными приборами. Самые отважные поглядели ему прямо в глаза.
— Идет, Чарли,— сказал Уикерт.— Если тебя это устраивает…— Он сел прямо.— Значит, решено: спикер посоветует президенту либо принять кандидатуру Терри Фэллона в вице-президенты, либо… либо не выставлять себя на переизбрание.
Хью Браун сказал:
— Я — за!
Головы присутствующих повернулись к нему.
— В это я верю. За это готов голосовать,— ответил им Браун.
Уикерт спросил:
— А ты, Роланд?
Де-Франс опустил на стол свою чашку с кофе.
— Прошу меня извинить, но, по моему разумению, так поступать преждевременно.
Джонсон согласился:
— Я тоже так думаю.
— Итак, дебаты за столом продолжаются,— заметил Уикерт.— Так что же, Роланд, да или нет?
Де-Франс облизал губы.
— Да,— сказал он.
— Гидеон?
Но Лонгворт не успел ответить, так как конгрессмен Джонсон бросил свою салфетку на стол, отставил стул и поднялся:
— Господа, такое решение я считаю неэтичным. Поэтому я говорю НЕТ. И… всего хорошего.— Он кивнул О'Доннеллу, направился к двери и вышел.
Сенатор Лонгворт прокашлялся:
— Я — за.
— Эйбрам? — спросил Уикерт.
Шворц пристально посмотрел на О'Доннелла.
— Эйбрам? — снова спросил Уикерт.
— За! — ответил Шворц.— Да простит меня бог. За!
Чарли О'Доннелл вздохнул, вытянул из-за ворота салфетку и положил ее перед собой на стол. 'Ах, людишки, людишки',— пробормотал он.
— Значит, все у нас решено,— сказал Уикерт.— Спикер сообщит президенту пожелание партии, чтобы он…
— Предположим, Истмен подаст в отставку, а Сэм Бейкер откажется выполнить наш ультиматум, — не без горечи заметил О'Доннелл.— Что тогда?
— Тогда,— и губы Уикерта скривились в лукавой улыбке,— Фэллон.
8.30.
Они встретились, как было заведено, в комнате позади Овального кабинета. Овальный кабинет был слишком торжествен, каждое звучавшее в его стенах слово приобретало зловещий оттенок, так что с первых же дней нынешней администрации, когда предстоял приватный разговор, они уходили оттуда в свою комнату. И даже несмотря на то, что теперь предмет разговора не сулил ничего приятного, президент не счел возможным менять обычай. И ждал Дэна Истмена именно там.
Прибывший вице-президент выглядел отдохнувшим, расслабившимся, как подобает человеку, сбросившему с себя тяжелую ношу.
— Кофе? — предложил президент.
— Нет, спасибо,— сказал Истмен.— Я не настроен на долгую беседу.
— Ну что ж…
Оба опустились в кресла, стоявшие в углу комнаты.
— Немало волнений вы всколыхнули на этой неделе, Дэн,— начал президент.— Сначала история с ФБР. А теперь дело Мартинеса и роль армии в нем.
— Всегда считал нужным называть вещи своими именами, вы же знаете, Сэм.
Президент улыбнулся:
— Да, я высоко ценил это ваше качество. Но в данном случае вы зашли слишком далеко.
— А разве у вас есть основания отрицать, что армия заразила Мартинеса вирусом СПИДа?
— Нет, ни отрицать, ни утверждать я не могу, Дэн. Но я и не могу позволить, чтобы именно эта тема стала главной в нашем разговоре.
— Но именно это сейчас главное. И, если окажется, что я прав, я построю на этом свою предвыборную кампанию.
— Ну, если сумеете найти доказательства, тогда, конечно, действуйте.
— Сумею. Не беспокойтесь.
— Вы вообще можете строить свою кампанию на чем угодно. Только вы не можете выступать при этом в качестве вице-президента Соединенных Штатов, понимаете?
Истмен наклонился вперед, выставив подбородок:
— Кто так говорит?
Сэм Бейкер откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.
— Дэн, обстоятельства и так сложились крайне неблагоприятно. И как друг и коллега я прошу вас не усугублять их.
— Хватит, Сэм.— Истмен встал.— Неужели вы рассчитываете, что я подам в отставку, чтобы только соблюсти видимость благополучия?
— Нет. И все-таки я прошу вас написать прошение об отставке, без даты, и оставить его здесь на моем столе.
— Без даты? '
— Я сам решу, когда вам пора будет выйти из игры.
Дэн Истмен рассмеялся:
— Да вы мечтатель, Сэм! Вы вступили в смертельную схватку со мной, чтобы удержать в своих руках ход предстоящего съезда и политику Белого дома. Так неужели вы рассчитываете победить с помощью упреждающего удара? Без борьбы?
В ответ президент спокойно произнес:
— Я так надеялся, Дэн, что мне не придется говорить вам, что…
— Что говорить?
— Я долго размышлял, почему вы все-таки выступили по поводу этого агента секретной службы. Мне кажется, теперь я понял.
— Поняли? Что именно?
— Вы решили сыграть в открытую: мол, у меня нет секретов от народа. И вам поверили.
— Чему это поверили?
Президент поднялся.
— Я думаю, мы понимаем друг друга,— сказал он.— До свидания, Дэн. Жду прошения об отставке.—
