такое положение? Если под рукой нет тяжелого грузового вертолета, то остается только один способ: забраться на крутой холм (с углом ската не менее 40 градусов) и попросить экипаж советского танка подъехать поближе и повернуться задом...
Реальный шанс в борьбе с Т-34 имел только экипаж немецкого Pz-III, в боекомплекте которого были специальные подкалиберные бронебойные снаряды. Такой снаряд имел достаточно сложную конструкцию, состоявшую из бронебойного сердечника и оболочки (так называемого «поддона»). При попадании снаряда в цель поддон, изготовленный из мягкой стали, сминался, а твердый остроголовый сердечник, изготовленный из карбида вольфрама, пробивал броню. Подкалиберный снаряд имел значительно меньший вес (по сравнению с обычным бронебойным) и, как следствие, существенно большую начальную скорость и бронепробиваемость. Так, 50-мм танковая пушка KwK 38 пробивала подкалиберным снарядом PzGr-40 броню в 96 мм на дистанции 100 метров и 58-мм — на дистанции в 500 метров. Даже жалкая 20-мм пушечка легкого немецкого танка Pz-II с расстояния в 100 м пробивала подкалиберным снарядом 49 мм брони.
Однако «и на Солнце есть пятна». Как танк Т-34 не был «чудо-оружием», так и подкалиберный снаряд не решал всех проблем противотанковой обороны, и отнюдь не случайно к концу войны он был снят с вооружения.
Первым и самым главным недостатком подкалиберных снарядов было их отсутствие. Карбид вольфрама — это дорогостоящая экзотика, и разбрасываться (в самом прямом смысле этого слова) дефицитнейшим легирующим элементом (вольфрамом), необходимым для производства специальных сталей, во время затяжной войны Германия не могла. Объем выпуска «вольфрамовых» снарядов составлял десятки, потом — единицы процентов от общего производства противотанковых боеприпасов, а в начале 1944 г. был вовсе прекращен.
Во-вторых, скорость, а следовательно, и бронепробиваемость снарядов малого веса и калибра стремительно убывает с расстоянием. В аэродинамике это называется «закон куба-квадрата» (аэродинамическое сопротивление зависит от квадрата линейных размеров, а сила инерции _ от куба, поэтому легкий снаряд малого калибра быстрее теряет свою первоначальную скорость, нежели тяжелый снаряд большего калибра). Применительно к подкалиберному снаряду действие этого закона значительно усугублялось большим аэродинамическим сопротивлением «поддона». Фактически стрельба подкалиберным снарядом была эффективна только на малых и средних дистанциях (не более 500 метров); на расстоянии в 1000 метров бронепробиваемость падала практически до нуля.
В-третьих, танк — это не воздушный шарик, который достаточно проткнуть иголкой. В борьбе с танком важен не сам факт появления сквозного отверстия в броне, а то, что называется «заброневым воздействием». Стандартные, «обычные» бронебойные снаряды имели разрывной заряд (120—155 г взрывчатого вещества в снаряде БР-350 к советской танковой 76-мм пушке), который осколками и взрывной волной поражал экипаж танка и вызывал воспламенение паров бензина. Подкалиберный же снаряд в принципе не мог нести разрывной заряд, а масса карбид-вольфрамового сердечника была относительно мала для того, чтобы создать мощную струю раскаленных микроосколков пробитой брони. Нанести танку серьезное повреждение он мог только в случае прямого попадания в какой-то особо уязвимый агрегат.
К этим общим недостаткам (можно их назвать словом «особенности») подкалиберных снарядов в случае стрельбы по танку Т-34 добавлялся еще один: характерная для всех остроконечных снарядов малого диаметра и большого удлинения склонность к рикошету или «опрокидыванию» с последующим разрушением снаряда при встрече с броней под углами более 30—40 градусов. Большой угол наклона броневых листов корпуса Т-34 (40 градусов на бортах, 60 градусов на лобовом листе корпуса) делал Т-34 самой «неподходящей» мишенью для стрельбы подкалиберным снарядом. Наконец, паров бензина в танке с дизельным двигателем не могло быть по определению, так что зажечь «тридцатьчетверку» снарядом, не имеющим разрывного заряда, было особенно сложно.
Разработав танк с такими феноменальными (для начала 40-х годов) характеристиками, какими обладал новый советский средний танк Т-34, легко было бы впасть в «головокружение от успехов». Но не зря товарищ Сталин еще 5 мая 1941 г. предупреждал выпускников своих военных академий:
Поэтому, отнюдь не успокоившись на постановке в серийное производство Т-34, в тот же самый день, 19 декабря 1939 г., тем же Постановлением № 443/сс на вооружение Красной Армии был принят тяжелый танк КВ.
Если Т-34 еще и можно, пусть и с очень большими натяжками, сравнивать с лучшим на момент начала советско-германской войны немецким танком Pz-III серии 3, то чудовищный 48-тонный монстр КВ вообще был несравним ни с одним немецким танком. Лобовая броня в 95 мм и бортовая в 75 мм делали его неуязвимым для любой немецкой танковой пушки. Форсированный дизель В-2к развивал мощность в 600 л.с, что позволяло стальному гиганту двигаться по шоссе со скоростью, лишь немногим уступающей скорости легких немецких танков (35 км/час). Такая же, как и на Т-34, 76-мм пушка конструкции Грабина Ф-34 могла летом 1941 г. расстреливать любые немецкие танки, на любых дистанциях, под любыми ракурсами, как учебную мишень. Невероятно, но даже по проходимости тяжелый советский танк (при удельном давлении на грунт всего 0,77 кг/см кв) превосходил своих противников.
Треть всех танков КВ, выпущенных к началу июля 1941 г. (213 из 636), была вооружена 152-мм гаубицей (этот вариант назывался КВ-2). Примечательно, что, судя по военному дневнику Ф. Гальдера, немецкие генералы даже не поверили в возможность существования танка с таким вооружением. Зато у немецких солдат всякие сомнения пропали очень быстро.
Разумеется, были недостатки (причем очень серьезные) и у танка КВ. Главной бедой 48-тонного гиганта была слабая и ненадежная трансмиссия. Только после того, как в конце 1942 г. была запущена в серию модификация КВ-1С с новой коробкой передач и сниженным до 42,5 тонны весом, у этого танка открылось «второе дыхание».
«Так вот почему немцы до Москвы дошли! — воскликнет догадливый читатель. — Трансмиссия на КВ была плохая!» Не будем спешить с выводами. Для того в танковых частях кроме танков есть еще и командиры, чтобы каждая машина использовалась с учетом как сильных, так и слабых ее сторон. Разумеется, тяжелый танк не мог выдержать такие «кольцевые гонки», которые командование Юго- Западного фронта устроило своим мехкорпусам (в дальнейшем мы об этом поговорим подробнее). Там же, где КВ использовали с умом и по прямому назначению, он раскрывал свои огромные боевые возможности. О феноменальных достижениях КВ написано немало. Мы же здесь ограничимся лишь упоминанием о двух эпизодах из его славной боевой биографии.
Бывший командир 41-го танкового корпуса вермахта генерал Рейнгардт пишет:
19 августа 1941 г. экипаж танка КВ № 864 под командованием старшего лейтенанта Зиновия Колобанова из состава 1-го танкового батальона 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии 1-го мехкорпуса (Ленинградский военный округ) затаился в засаде на дороге от Луги к Гатчине. Там и произошла встреча одного-единственного КВ с колонной из сорока немецких танков. Когда этот беспримерный бой закончился, 22 немецких танка дымились в поле, а наш КВ, получив 156 прямых попаданий вражеских снарядов, вернулся в расположение своей дивизии.
