От имени членов комитета и напечатано настоящее воззвание.

В «Яузлар» Чехов подарил книгу с дарственной надписью — «Мужики и Моя жизнь». Издание 6-е, 1899. См. т. 12. Писем.

Теперь это санаторий имени А. П. Чехова.

Впервые — ПССП, т. I, стр. 517 (в тексте воспоминаний М. П. Чеховой «Как А. П. Чехов писал за меня сочинение»).

Печатается по автографу (ГБЛ).

В 1879/80 учебном году ученица 4 класса I отделения женского Филаретовского епархиального училища в Москве Мария Павловна Чехова писала домашнее сочинение по словесности на тему к «Полтаве» Пушкина: «Какие следы остались после Петра Великого, Карла XII, Кочубея и Искры, Мазепы и Марии» (тетрадь хранится в ГБЛ). Сочинение, написанное карандашом, она показала брату Антону Павловичу, тогда студенту первого курса Московского университета. Он исправил многочисленные орфографические ошибки и вычеркнул две фразы.

Приводим этот текст, исправленный Чеховым:

«Вот уже сто с лишком лет прошло с тех пор, когда случилось то, что Пушкин так хорошо описывает в своей поэме „Полтава“. [Был когда-то Мазепа, так нагло предавший отечество, был Кочубей, невинно пострадавший из-за Мазепы. Был Искра, Мария.]

Полтава служит памятником победы Петра I над Карлом XII. В Бендерах остались три сени, углубленные в земле и поросшие мхом ступени: это то место, где Карл так мужественно отражал натиск турок. [Никто не забывал Петра.]

Все забыли Мазепу. Одна только церковь, так долго проклинавшая его, напоминала людям об изменниках отечеству. Тихо спят сном смерти два страдальца, и одна только могила их, приютившаяся под церковью, говорит о Кочубее и Искре.

Также никто не говорит о Марии, которая ради Мазепы пренебрегла отцом и матерью, но только слепой украинский певец напоминает изредка молодым казачкам об этой преступнице».

Под текстом — «резолюция» Чехова:

«Неудобно. „К возврату“». И рукою Н. П. Чехова: «Редактор Гатцук» [73].

Следующая страница заполнена новыми попытками М. П. Чеховой написать сочинение самостоятельно:

1) «Обыкновенно после [хороших[74]] людей, которые сделали что-нибудь замечательное, остается память.

Так в поэме „Полтава“, сочинении Пушкина, остаются хорошие и дурные следы. После Петра I остался памятник, который находится в Полтаве».

2) «Как известно, что по смерти знаменитых людей остается какая-нибудь память, также и после тех, которые сделали что-нибудь вредное отечеству». Здесь сочинительницу силы покинули, и она обратилась к брату со словами: «Антоша, помоги мне…» Эпизод этот описан в воспоминаниях М. П. Чеховой при первой публикации автографа Чехова, и рассказ повторен почти в тех же выражениях в ее книге: «Из далекого прошлого». Запись Н. А. Сысоева. М., 1960, стр. 28–30. «Брат сжалился над моим детским горем и стал „помогать“ мне, — пишет М. П. Чехова в книге, — то есть перевернув страницу, чтобы не видеть моих мук творчества, он… написал за меня сочинение, сохранив в нем все же мой „стиль“, если можно так громко выразиться» (стр. 29). Текст Чехова написан также карандашом, четкими и крупными буквами («видимо, для того, чтобы мне легче было переписать», — замечает Мария Павловна). Взяв за основу первоначальный вариант сочинения и сохранив в целом лексику и фразеологию сестры, Чехов убрал наивное перечисление: «Был когда-то Мазепа», «был Кочубей», «Вот Полтава» и фразу о тихом сне смерти «двух страдальцев» — Кочубея и Искры. В более лаконичном тексте сочинения, написанном для сестры, Чехов ввел мысль, которая у нее совсем отсутствовала, — о преобразованиях Петра Великого. Эта чеховская фраза в публикациях Марии Павловны печаталась отдельно, после подписи «Марья Глупцова». Между тем знак, имеющийся на автографе, явно указывает, что вставка Чехова, написанная на отдельной странице, относится к концу первого абзаца, где идет речь о Полтаве как памятнике победы Петра Великого над Карлом XII. Эта вставка о памятнике — реформах Петра Великого тем более выразительна, что Чехов пренебрег упоминанием реального памятника, поставленного в Полтаве в честь победы России над шведами (в последних черновых отрывках сестры). В ответе на заданную учителем тему появилось, таким образом, суждение более общего характера о деятельности Петра I.

М. П. Чехова вспоминала: «Я тщательно переписала сочинение в беловую тетрадь и сдала учителю. Не могу припомнить теперь, оставила ли я без изменения шутливо написанные братом слова „молодым козочкам“ (вместо казачкам) и как к этому отнесся мой учитель словесности. Беловой тетради у меня не сохранилось, и я не знаю, какие вообще замечания по сочинению он сделал, но отлично помню, что отметку за сочинение он поставил три с плюсом» (там же, стр. 30). И далее:

«Когда я дома сообщила об этом балле, Антон Павлович равнодушно промолчал, как будто это до него не касалось.

Он умел хранить „чужие“ секреты…» (ПССП, т. I, стр. 518).

Кроме «козочек», Чехов оставил еще один веселый след на рукописи: в третьем абзаце вместо Карл XII у него значится: Карл XIII III.

В отредактированном Чеховым виде — «Новое время», 1889, № 4846, 26 августа. Полностью авторская рукопись с правкой Чехова впервые — ЛН, т. 68, стр. 838–844. Печатается по рукописи (ЦГАЛИ).

Елена Михайловна Шаврова (1874–1937) познакомилась с Чеховым в Ялте 17 июля 1889 г. (Летопись, стр. 236). На следующий день она принесла ему рассказ, написанный этим же летом «в один присест» «в один из томительных жарких дней в Малороссии» (Е. М. Шаврова-Юст. Об Антоне Павловиче Чехове. — В кн.: Литературный музей А. П. Чехова. Сб. статей и материалов. Вып. 3. Ростовское кн. изд-во, 1963, стр. 272). Чехов вскоре прочёл рассказ и, по воспоминаниям автора, высоко оценил его: «Свежо, интересно и талантливо написано. Надо продолжать!.. Здесь мне много приносят рассказов для прочтения, но ваш самый лучший, хотя Вы барышня и жизни совсем не знаете… Но у Вас есть большая наблюдательность, много искренности. Вы правдивы, а это не часто встречается. Потом, Вы хорошо и верно чувствуете природу и умеете передать это чувство так, что читатель Ваш начинает видеть и даже чувствовать то же, что видите и чувствуете Вы сами. Повторяю, рассказ хорош и вполне годен для печати, и если Вы желаете, мы напечатаем его <…> Кое-что я почиркал карандашом <…> Да немного изменил конец. Но все это больше мелочи. Конечно, у Вас еще очень мало техники, но сие не удивительно, так как это Ваш первый рассказ. Не правда ли? Есть шероховатости: глаголы, времена и наклонения не везде правильны. Но все это неважно и поправимо… Главное, что рассказ сам по себе хорош и правдиво написан» (там же, стр. 271).

Рассказ был близок Чехову вниманием к неясным, смутным чувствам героини, находящейся на пороге отрочества и юности (ср. недалеко отстоящие по времени рассказы «Володя» и «После театра»). Влияние Чехова вообще ощутимо в «Софке». И это неудивительно: как вспоминала Шаврова, в то время она «знала наизусть каждое слово, каждую фразу в его рассказах» (Е. М. Шаврова-Юст. В стране минувшего. Воспоминания и встречи за 40 лет. — ЦГАЛИ, ф. 560, оп. 1, ед. хр. 1, л. 103). Реминисценции из Чехова у Шавровой находил также читавший многие рассказы в рукописи М. П. Чехов. Цитируя фразу («А она славная») из одного ее рассказа этого времени, он писал: «Как Вы думаете, откуда Вы сцапали эту фразу? Она не Ваша, хотя и очень у места. Что делать? Вычеркивайте ее поскорее, а то упрекнут Вас в подражании „Тине“ и как еще упрекнут!»