6. «Три года», к гл. VII. Ср. размышления Лаптева о счастье, «которое, точно в наказание или насмешку, вот уже три месяца держит его в мрачном, угнетенном состоянии».
7. «Три года», к гл. XV. Лаптев дает 100 р. второй жене Панаурова. В журнальном тексте он кроме того обещает помогать и лично Панаурову (
8. «Три года», гл. V. В связи с воспоминаниями Лаптева о детстве («он знал, что и теперь мальчиков секут…»).
9. «Три года», гл. IX. К словам Лаптева о брате Федоре. В журнальном тексте — «чтобы начать хлопотать» (
10. «Три года», гл. I. Письмо Лаптева к Кочевому о Юлии: «Люблю я ее также за то, что она училась в Москве, любит нашу Москву и одевается по-московски» (
11. «Три года», главы I и IV. В гл. I Панауров обращается к Лаптеву не после ужина, а за ужином; в этой же главе о красоте Панаурова: «красивый», «на его красивую голову». О «легкой проседи» у любовницы Панаурова — в IV гл.
12. «Три года», гл. I (Сочинения, т. IX, стр. 14). В журнальном тексте: «проел и пропил на лимонаде» (
2. «Три года», гл. IV. Слова Нины Федоровны («женился на мне из-за денег» —
4. «Три года», к гл. IX. Имя младшей сестры изменено: Лида. «… заменявшая ей мать…» — в
5. «Три года». «По-французски» — в гл. III, в размышлениях Юлии, жалеющей о том, что она отказалась выйти за Лаптева замуж: «… москвич, кончил в университете, говорит по- французски…».
6. «Три года», гл. VII. О Рассудиной. В полустершейся фразе, которая оканчивалась словами: «брать у него», возможно, была мысль о том, что Рассудина не хотела брать у Лаптева денег (ср.: «сойдясь с ним, она не допускала даже мысли о подарках…» —
«Он должен был бы жениться на ней…» — соотносится с мыслями Лаптева: «… почему он устроил себе семью не с этою женщиной, которая его так любит и была уже на самом деле его женой и подругой?» «Она не любила ресторанов» — см. развитие этой темы в I, 26, 9. Последнюю фразу записи ср. в повести: «Благодаря ей он стал понимать и любить музыку, к которой раньше был почти равнодушен».
7. «Три года». Намеченные в этой записи, не поддающейся полному прочтению, взаимоотношения Лаптева, Ярцева и Рассудиной могли относиться к гл. VII (где говорится о знакомстве Лаптева с Рассудиной у Ярцева) или XIV, в связи с новым поворотом в их отношениях (Рассудина сходится с Ярцевым).
8. «Три года», гл. VII. «Я потеряла вас, — проговорила она, — и мне кажется, что я умерла…» (
9. «Три года», гл. XIV. Ярцев — Лаптеву: «Я рад, что могу дать ей приют и покой…»
10. «Три года», гл. XIV. Очевидно, продолжение предыдущей записи — о том, почему Ярцев сошелся с Рассудиной («… ей же кажется, что оттого, что она сошлась со мной, в моей жизни будет больше порядка…»).
11. «Три года».
2. «Три года», гл. VII. О Рассудиной: «… она стала поводить плечами, как в лихорадке, и дрожать и, наконец, проговорила тихо, глядя на Лаптева с ужасом: „На ком Вы женились? Где у вас были глаза… “»
3. «Три года». Не использовано. Могло относиться к гл. IX. Зоя — в повести Лида.
4. «Три года», гл. XV. В журнальном тексте резкость определений к «купеческому роду» еще более усилена: «Какой там именитый род? Драный род! — крикнул Лаптев в сильном гневе и швырнул стул к камину. — Драный, хамский род!» И ниже: «Драный, поганый, подлый род!» (
Признания Лаптева («Во мне нет гибкости…» и «я робею перед идиотами…») в журнальном тексте сопровождены сравнением: «Как моллюск, мозгляк какой-то, ни гибкости, ни смелости…» (
Стершаяся от времени запись со словами Лаптева: «От вашего именитого купеческого рода…», возможно, связана с мотивом вырождения. Ср. в повести: «В следующих поколениях мы дадим только трусов, преступников и сумасшедших!» (
В повести нет следов записи со словами: «… вместо того, чтобы с презрением отвратиться от этого…» Но она несомненно имеет отношение к самообличению Лаптева в этом споре: «Да, не принадлежи я к вашему именитому роду, будь у меня хоть на грош воли и смелости, я давно бы швырнул от себя эти доходы…» С последней фразой в комментируемом отрывке («Да, хотя дед уже не был крепостным…») ср.: «Дед наш уже не был крепостным, но мне за достоверное известно, что помещики его драли, драли…» и т. д.
5. «Три года». Возможно, как предполагает Е. Н. Коншина, эта запись имела отношение к концу гл. VI, где Лаптев рассказывает Юлии о своем страхе перед отцом и о том, как Ярцев убедил его уйти из отцовского дома (см.
6. «Три года», гл. X. Хотя определения: «тип добродушного никудышника» в повести нет, характер Киша уже намечен в этой записи.
7. «Три года», гл. XII. Использовано в подробном описании поведения Лаптева в антикварных и эстампных магазинах (
2. «Три года», гл. XIII. В повести — не «все», а только Ярцев и Кочевой (они уходят из Сокольников пешком и только у вокзала нанимают извозчика). Слова Кочевого (
3. «Три года», гл. X. «… начала с того, что написала на каждой книге плохим почерком: „Сия книга принадлежит Алексею Федоровичу Лаптеву“ <…> не могла решить Саше задачу…» (
4. «Три года», к гл. X. Развитие образа, намеченного выше (I, 21, 6). Во время «социального спора» в повести Киш произносит, однако, другие слова, но они тоже связаны с проблемой денег. О том, что Киш не справлялся с поручениями, в повести сказано в общей форме, без примеров.
5. См. примечание к I, 18, 5*.
6. «Три года», к гл. X. Не вошло.