меня.Быть может, людям здешним и не надоСны эти знать,А мне какая горькая отрада —Всегда молчать!И знает бог, как тягостно молчанье,Как больно мнеТомиться без конца в моем изгнаньиВ чужой стране.

11 июля 1923

«Алкогольная зыбкая вьюга...»

Алкогольная зыбкая вьюгаЗашатает порой в тишине.Поздно ночью прохожий пьянчугаПодошел иа Введенской ко мне.«Вишь, до Гатчинской надо добраться, —Он сказал мне с дрожанием век, —Так не можете ль вы постаратьсяМне помочь, молодой человек?»Подивившись негаданной кличке,Показал я ему, как пройти,А потом, по давнишней привычке,Попытался разгадку найти.Впрочем, нечему здесь удивляться:По ночам я люблю босикомЧас-другой кое-где прошататься,Чтобы крепче спалося потом.Плешь прикрыта поношенной кепкой,Гладко выбрит, иду я босой,И решил разуменьем некрепкий,Что я, значит, парнишка простой.Я ночною прогулкой доволен:Видно, все еще я не ломлюсь.Хорошо, что я в детстве не холен,Что хоть пьяному юным кажусь.

11 октября 1923

«Ночью лунною и ясной...»

Ночью лунною и яснойПриходи ко мне опять,Чтоб со мною, друг прекрасный,В дурачки сыграть,Обыграешь, знаю,Да какой же в этом страх?Я и сам давно смекаю,Что остался в дураках.Тихо жизнь проходит мимо.Разве мне она нужна?Ты одна непобедимаИ всегда ясна.Мне побед не надо,Да и как мне побеждать?Мне теперь одна отрада —В дурачки с тобой сыграть,

24 – 25 ноября 1928

«Мы поем, как зыряне поют...»

Мы поем, как зыряне поют:»Бежит мой олень», —Мы поем, как зыряне поют,О том, что покажет нам день.Расскажи мне, песня мол,О том, чего нет.Расскажи мне, песня моя,Про божий таинственный свет.В этой песне найду я приютОт тусклого дня.В этой песне найду я приютОт бредов, что мучат меня,И, мечту в душе затая,Найду тайный след,И, мечту в душе затая,Забуду томительный бред.

19 августа 1925

«Пой по-своему, пичужка...»

Пой по-своему, пичужка,И не бойся никого.Жизнь – веселая игрушкаИ не стоит ничего.Что бояться? ЗачаруетЗмей, таящийся в лесу, —Или запах твой взволнуетКровожадную лису, — С высоты ли ястреб комомНа тебя вдруг упадет, —Из ружьишка ль с дряблым громомЧеловечишка убьет, —Что ж такое! Миг мученьяТонет в бездне роковой,Но не гаснет вдохновенье.Пой же, маленькая, пой!

28 августа 1925

«Я не люблю строптивости твоей...»

Е. Данько

Я не люблю строптивости твоей.Оставь ее для тех, кто смотрит долу.Суровую прошел я в жизни школуИ отошел далеко от людей.Противоборствуя земному гнету,Легенду создал я и опочил.Я одного хотел, Одну любил,Одну таил в душе моей заботу.Солгу ли я, но все же ты поверь,Что крепче всякой здешней правды этоМое самовластительство поэта,Эдемскую увидевшего дверь.Сомкну мои уста, простивши векуВсю правду тусклую земных личин.Я жизни не хочу, и я один,Иное возвестил я человеку.Страницы книг моих, как ряд амфор,Простых для невнимательного взгляда,Наполнены нектаром, слаще яда.Нектар мой пьян, и мой стилет остер.

4 декабря 1925

«Камни плясали под песни Орфея...»

Е. Данько

Камни плясали под песни Орфея,Но для чего же такой хоровод! Каменной вьюги любить не умел,Сердце иных плясунов призовет.Близко приникнул к холодной и белойПлоскости остро внимательный взор,И расцветает под кистью умелойВьюгою красочных плясок фарфор.В красках и формах содеяны чарыЭтой упорной работой очей,И улыбаются мудрые ларыТайне заклятий и силе огней.А чародейка заплакать готова:Тайну заклятий скрывает узор,И сотворившей отгадного словаВыдать не хочет коварный фарфор.

23 декабря 1925

«Слышу песни плясовой...»

Слышу песни плясовойРазудалый свист и вой.Пьяный пляшет трепакаИ поет у кабака:«Темен был тяжелый путь,Негде было отдохнуть.Злоба черта стереглаИз-за каждого угла.Только все ж я хохотал,В гулкий бубен грохотал,Не боялся никого,Не стыдился ничего.Если очень труден путь,Можешь в яме отдохнуть.Можешь, только пожелай,И в аду воздвигнуть рай».«Чьи, старик, поешь слова?»– «Эх, с мозгами голова! Был когда-то я поэт,А теперь поэта нет.Пьяный, рваный, весь я тут.Скоро в яму сволокутИ зароют кое-как.Дай полтинник на кабак!»

11 января 1926

«Сатана вошел во фраке...»

Сатана вошел во фраке,В лакированных туфлях,С золотым сияньем в лакеОт широких пряжек-блях.Руку полную целуяУ хозяйки, в шелест лентКинул он, ее волнуя,Очень тонкий комплимент.Он смягчал свои сарказмы,Укрощал он блеск очей,Чтоб не сделалися спазмыУ мамаш и дочерей,Чтобы соль игры мятежнойНе совсем была остра,Чтоб в груди у дамы нежнойНе открылася дыра,Чтоб не пахло адской серой,Ни один не встал бы рог,Чтоб сегодня светской сферойОграничиться он мог.Ведь недавно адский пламеньИз очей его сверкалИ насквозь массивный каменьОн слезою прожигал.Нет, огня теперь не надо,Не уронит и слезыСветский выходец из адаДля болтливой егозы.Вот сидит пред ним Тамара, — Как глупа и как смешна!«Мне совсем она не пара!» —Размышляет Сатана.

25 января 1926

«Привыкли говорить мы „дома“...»

Привыкли говорить мы «дома»,Но вспомним разные дома,Где жили мы. Как нам знакомаВся эта злая кутерьма!И города всегда мы ищем,Переменяя города,Подобны мы скитальцам нищим,Везде блуждающим всегда.Мы требуем от жизни места,И получаем мы местаСкромней куриного насеста,Всегда удел наш –
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату