158).

При жизни Чехова рассказ был переведен на венгерский, немецкий, сербскохорватский и чешский языки.

Впервые — «Петербургская газета», 1886, № 95, 7 апреля, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.

Сохранилась писарская копия с авторской пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ).

Печатается по тексту газеты.

Впервые — «Новое время», 1886, № 3636, 13 апреля, стр. 1–2. Подпись: Ан. Чехов.

Включено в сборник «В сумерках», СПб., 1887; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.

Издано отдельной книжкой: А. Чехов. Святою ночью. Рассказ. Издание Московского общества грамотности. М., 1898 (текст перепечатан с 10-го издания сборника «В сумерках»).

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов, т. III, стр. 400–412.

В 1896 г. Московское общество грамотности при Министерстве народного просвещения решило издать рассказ отдельной книжкой. 11 февраля председатель редакционной комиссии и член правления Общества М. С. Корелин обратился к Чехову с просьбой: «Комитет грамотности просит у Вас разрешения издать для народного чтения нижеследующие Ваши рассказы: 1) „Святою ночью“, 2) „Мечты“ (из сборника „В сумерках“) и 3) „Пересолил“ (из сборника „Пестрые рассказы“). Будьте так добры, напишите на мое имя о Вашем разрешении, если Вы можете исполнить просьбу комитета» (ГБЛ).

19 октября 1896 г. председатель правления Общества Н. П. Горбунов известил Чехова о решении совета Общества от 2 октября принять его в действительные члены Общества, а 17 ноября 1897 г. благодарил на основании постановления общего собрания от 16 октября за пожертвование книг и «предоставление Обществу права на печатание» его двух произведений.

Отдельное издание рассказа вышло в свет в июле 1898 г. тиражом 12 000 экз. 25 ноября 1898 г. правление Общества грамотности, опираясь на решение общего собрания от 12 ноября, выразило благодарность Чехову «за разрешение бесплатно напечатать» его рассказы, «из коих в настоящее время Обществом напечатаны „Мечты“ и „Святою ночью“».

Для издания сочинений рассказ набирался, по всей вероятности, с текста 10–12 издания сборника «В сумерках». Над корректурой рассказа Чехов работал в Ялте в августе — сентябре 1900 г. (см. письма Чехова А. Ф. Марксу и Ю. О. Грюнбергу от 9 августа и 24 сентября 1900 г.).

М. П. Чехов вспоминал, как их отец, знаток и любитель церковного пения, устраивал домашние спевки, во время которых он сам «или кто-нибудь из сыновей читал икосы и кондаки, и после каждого из них все хором пели стихиры и ирмосы. Утром шли к ранней обедне, после которой дома все, также хором, пели акафист. Отсюда-то у Антона Павловича такое знание акафистов, какое он выявляет в своем рассказе „Святою ночью“» (Антон Чехов и его сюжеты, стр. 10). Чехов «ни одной пасхальной ночи не провел в постели» и отправлялся «бродить по церквам», слушая пасхальный перезвон и праздничную службу (там же, стр. 86). У него была своя библиотека из богослужебных и духовных книг, он интересовался специальной литературой по истории церкви и обрядовой стороной церковных служб (см.: Н. Ф. Бельчиков. Неизвестный опыт научной работы Чехова. — Чехов и его среда, стр. 113).

В письме к И. Л. Леонтьеву-Щеглову от 9 марта 1892 г. Чехов утверждал: «Я получил в детстве религиозное образование и такое же воспитание — с церковным пением, с чтением апостола и кафизм в церкви, с исправным посещением утрени, с обязанностью помогать в алтаре и звонить на колокольне. И что же? Когда я теперь вспоминаю о своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным; религии у меня теперь нет». Сохранив до конца жизни любовь к колокольному звону, он, прослушав однажды церковный благовест, сказал: «Это всё, что осталось у меня от религии» (А. Л. Вишневский. Клочки воспоминаний. Л., 1928, стр. 100; ср. также письмо к С. П. Дягилеву от 12 июля 1903 г.).

Публикация рассказа в газете и, особенно, в составе сборника «В сумерках» обратила на себя внимание печати и литературных кругов. В. Г. Короленко вспоминал в 1904 году, что сначала он «сочувствовал далеко не всему, что было написано Чеховым», но рассказ «Святою ночью» сразу привлек его внимание: «Кажется, в то время был уже напечатан (в „Новом времени“) очерк „Святою ночью“, чудная картинка, проникнутая глубоко захватывающей, обаятельной грустью, еще примиряющей и здоровой, но уже, как небо от земли, удаленной от беспредметно смешливого настроения большинства „Пестрых рассказов“» («Памяти Антона Павловича Чехова». — «Русское богатство», 1904, № 7, стр. 216).

Один из рецензентов отнес рассказ «Святою ночью» к числу самых поэтичных в сборнике «В сумерках»: от него «веет правдивой жизненностью, искренностью чувства, пластичностью образов и красотой поэтических описаний природы. Г-н Чехов несомненно поэт, хотя и пишет прозой, — более поэт, чем иные патентованные стихослагатели» («Петербургская газета», 1887, № 248, 10 сентября). Другой рецензент отмечал грациозность и изящество художественной манеры Чехова, напоминающей манеру Тургенева, и считал «весьма характерным» для сборника рассказ «Святою ночью», в котором «симпатичная личность» монаха и «его теплый рассказ» об умершем друге «переданы с большою правдою и искусством» («Правительственный вестник», 1887, № 197, 12 сентября).

К. К. Арсеньев в статье «Беллетристы последнего времени» обращал внимание на «законченность» литературной отделки рассказа, на гармоническое соответствие развития сюжета и «простодушности» повествования. Он отмечал также мастерство Чехова в передаче весеннего ночного пейзажа, тонких душевных движений и «трогательной откровенности» Иеронима в обрисовке фигуры «его умершего друга» («Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 773).

Г. А. Русанов причислял рассказ «Святою ночью» к «перлам русской литературы» (письмо к Чехову от 14 февраля 1895 г. — Записки ГБЛ, вып. VIII, стр. 57–58). Н. В. Дризен передает следующий отзыв А. Н. Плещеева о сборнике «В сумерках» и рассказе: «„Когда я читал эту книжку <…> предо мной незримо витала тень И. С. Тургенева. Та же умиротворяющая поэзия слова, то же чудесное описание природы“. Особенно нравился ему рассказ „Святой ночью“» (парижская газета «Возрождение», 1929, № 1504, 15 июля; см. также: ЛН, т. 68, стр. 294).

В. А. Тихонов вспоминал, как, получив от Чехова в дар сборник «В сумерках», он читал рассказ «Святою ночью»: «Почти со всеми рассказами я уже был знаком… Но вот и последний рассказ, для меня еще совершенно новый: „Святою ночью“. Я так и впился в него. И комната моя, как по волшебству, исчезла, а я, вместе с автором, стоял на берегу разлившейся Голтвы, в ожидании парома, чтобы плыть с ним на другой берег, в монастырь, к пасхальной заутрене. Вместе с ним слушал я полную задумчивой грусти о трепещущей поэзии речь инока Иеронима. Вместе с ним бродил я по монастырю <…> А воображение мое рисовало молодого, полного задумчивой грусти поэта, выпевающего из своего сердца этот чудный рассказ» (В. А. Тихонов. Антон Павлович Чехов… — в сб.: «О Чехове», М., 1910, стр. 224–228).

Академик А. Ф. Бычков в своем отзыве о сборнике «В сумерках» среди четырех «лучших» рассказов назвал «Святою ночью», который отличается «нежной задушевностью и особенной теплотой чувства», «прекрасным описанием Голтвы и ночи на великий день», верностью «речи у послушника, проникнутого благоговением к составителю акафистов» (Бычков, стр. 47–53).

В. Л. Кигн писал о рассказе «Святою ночью» как об «одной из самых сильных вещей г. Чехова» («Книжки Недели», 1891, № 5, стр. 201). Максим Белинский (И. Ясинский) называл рассказ своего рода «шедевром» и добавлял, что «самые сложные и занимательные истории редко производят более